Само по себе намерение инсценировать роман Федора Михайловича уже достойно всяческого уважения и восхищения. Но роман мало просто «взять и перенести» на сцену, надо еще сделать так, чтобы спектакль не выглядел при этом ни затянутым, ни скучным и отражал по возможности всю полноту художественного замысла писателя. Марине Глуховской удалось и то, и другое. Достоевский в ее постановке оказался не только на редкость драматургичен (с его детективными возможностями кто бы сомневался), но и страшно актуален.
Впрочем, про актуальность - позже, прежде поговорим о самом спектакле. Всех, конечно, в первую очередь интересует сцена со старухой-процентщицей и то, как именно убивал ее Раскольников - на глазах у изумленной публики или где-нибудь в углу, за кулисами? Те из зрителей, кто хотел бы увидеть душераздирающую сцену воочию, будут разочарованы - Родион Романыч все сделал очень деликатно (то бишь не прилюдно). При этом надо отдать должное Вере Феоктистовой, которая играет свою героиню так, что невольно задаешься вопросом, а почему Раскольников не удушил эту старую стерву при первой же встрече без всякого топора, одними голыми руками?.. (Шутка!)
К слову, тех, кто привык считать героя «Преступления...» безмозглым уродом и отморозком, тоже ждет разочарование. Раскольников, по версии Глуховской, - это умный воспитанный мальчик, из хорошей интеллигентной семьи, добрый, отзывчивый, да еще плюс ко всему симпатичный. Вон и молодая смазливая прислужница Настасья (Ольга Милованова) так и льнет к нему, так и льнет. И все у парнишки могло быть в жизни хорошо, когда б не втемяшилась ему в башку одна нехорошая мыслишка. Ну а дальше закрутило парня, завертело, в итоге - «не жди меня, мама, хорошего сына...»
Стоит отметить, что Раскольников в исполнении Григория Алексеева получился не добрый и не злой, а именно такой как нужно. С врагами он угрюм и брутален, с мамой и Дуней - бел и пушист, как и положено любящему сыну. Конечно, брутальности и жести в нем все-таки больше. А что вы хотите - на то он и «первый русский террорист». В его фирменном взгляде исподлобья отражается если и не вся октябрьская революция, то уж пара-тройка взорванных министерских экипажей точно...
Что до Виктора Мамонова, то в этом спектакле он просто-таки преобразился. Не только потому, что отрастил бороду, которая ему идет. Его Свидригайлов получился таким человечным и несчастным, что даже тех, кто с детства зазубрил про этого героя, что он мразь последняя, в конце и то прошибает на слезу.
О Соне Мармеладовой и сестре Раскольникова Дуне разговор особый. Внешне совершенно разные, они в то же время очень похожи. Одна (Дуня - Татьяна Родионова) худая, с резкими отточенными движениями, с горделиво вздернутым курносым носом, что твоя Вера Павловна. Другая (Соня - Катя Ледяева) попроще, но тоже не лыком шита. Обе, по мысли режиссера, принадлежат к тому же «террористическому поколению», что и Раскольников. Они мужественны, патологически честны и с легкостью «повернут» за любимыми хоть на каторгу, а хоть к черту.
Помирать - так с музыкой, - героям Достоевского такое состояние вообще очень близко. Отсюда и та разудалая цыганщина, звучащая в спектакле из уст Гарика Сукачева (пресловутое «Поворачивай к черту!») и Владимира Высоцкого (ну конечно, «Чуть помедленнее, кони!», «Все не так, ребята»), и популярные в то время романсы вроде «Гитары семиструнной». Еще в спектакле звучит Шнитке и правильно делает: его музыка как нельзя лучше передает не только весь ужасающий раздрай, царящий в головах героев, но и заодно его возможные последствия.
Декорации в спектакле двухэтажные и представляют собой крошечные комнаты-клетки, похожие на те, что были в «Трамвае «Желание». Когда смотришь на эту нищету, на паутину и тесноту, понимаешь, из «какого сора» выросли люди, ставшие впоследствии цареубийцами.
Резюмируя все вышесказанное, стоит отметить, что администрация театра не ошиблась, доверив Марине Глуховской ставить Достоевского. Эта женщина знает толк в исторических параллелях. Не случайно вместе с программками зрителям раздавали одну премиленькую газетку за... 1864 год. И в ней статейка, в коей господин (или товарищ?) Раскольников излагает основы своей наполеоновской теории. И знаете, читается свежо!
А может, артистам стоит бросить все и рвануть на гастроли? Куда? В благополучную Европу, разумеется. Буржуинов пугать. А то сидят там, понимаешь, в своем буржуинстве и не знают, что есть «племя младое, незнакомое», которое только и ждет, как бы по первому зову разнести к чертовой бабушке весь их гребаный капитализм.
Нет, господа, надо поехать, открыть людям глаза... Заодно и денег подзаработаете!