Все исторические события и даты нуждаются в своего рода «пиаре». И если среднестатистический школьник сейчас может хоть что-то рассказать о войне 1812 года или Великой Отечественной (хотя бы в рамках школьной программы), то тема Первой мировой войны, упорно отодвигаемая советскими, да и нынешними историками на второй план, и рассматривавшаяся исключительно в разрезе революционном, может поставить его в тупик. Наиболее эрудированные, возможно, вспомнят лишь несколько фактов: Брусиловский прорыв, «атака мертвецов» под Осовцом, Брестский мир. Но даже они вряд ли вспомнят, что началась она 1 августа 1914 года. Вчера исполнилось 98 лет с начала последней войны царской России, в которой  принимали участие 70 миллионов человек из 38 стран мира. 10 миллионов из них остались на полях сражений, 20 миллионов получили увечья. В мясорубке, продолжавшейся четыре года, рождались герои Гражданской войны, бившиеся как за белых, так и за красных, набирались опыта солдаты и офицеры разных стран, чтобы спустя 27 лет сойтись в еще более ожесточенных битвах. Конечно же, Саратовская губерния осталась в стороне от баталий, но военные действия не могли не повлиять на жизнь  российского города. Итак, в августе 1914 года…

В ПРЕДДВЕРИИ
ИСПЫТАНИЙ

Лето того трагического года было жаркое и засушливое. Уже остались в прошлом революционные выступления 1905 года, жизнь вошла в привычное русло. Работали лавки, на улицах вновь появились  извозчики, прогуливались зажиточные горожане. Все изменилось 29 июля, когда в Саратов пришла весть о начале Австро-сербской войны. В России, распираемой либеральными и демократическими идеями (и наша губерния не являлась исключением), были сильны панславистские настроения, поэтому активная часть общественности углядела в австро-венгерской агрессии покушение на братский славянский народ. В этот же день, как сообщает издание «Саратовский вестник» того года, на улице Московской собралась толпа в несколько сотен человек. В руках у них были знамена и портреты императора Николая II. Они двинулись в сторону Соборной площади, где состоялся митинг, на котором саратовцы выразили солидарность с сербами.
А на следующий день в губернии была объявлена мобилизация, и ее территорию спешно покинул германский консул. Как выяснилось уже 1 августа, в день объявления кайзеровской Германией войны Российской империи, покинул не зря. По сообщению все тех же журналистов «Вестника», манифестация, приуроченная к этому событию, носила не такой мирный характер, как предыдущая. Вновь пройдя по Московской до Соборной площади, а потом по Немецкой и до Ильинской (сейчас – Чапаева), саратовцы спустились до одноименной площади. Там в Ильинской церкви был отслужен молебен о победе российского оружия, что сильно подогрело боевой дух преисполненных праведным гневом горожан, и они попытались взять штурмом расположенное неподалеку здание уже опустевшего к тому времени немецкого консульства. И лишь оцепившая его полиция помешала горячим головам устроить погром.
Отражает настроения, царившие в тот период в области, адрес, отправленный гласными Саратовской городской думы, императору Николаю II: «Сильная своим единением с царем Русь вынесет все испытания войны». О моральном подъеме говорит и то, что спустя всего неделю после начала войны, саратовские коммерсанты и обыватели собрали на нужды армии и флота 600 тысяч рублей.
«Хотя заключения мира желают все, но большинство население говорят, что нужно заключить прочный мир, разбивши и совершенно обессиливши немцев», – гласит доклад  Саратовского жандармского управления от  октября 1915 года. Тогда люди еще верили в то, что Россия может выйти из этой войны победительницей.

Попечительство
о фронте

Как и во время Великой Отечественной, Саратовская губерния стала важным перевалочным пунктом, через который шло обеспечение солдат на фронтах. Были призваны 47,3% трудоспособных саратовцев, оставшиеся старались оказать помощь семьям солдат. Для этого учреждались различные благотворительные организации. Так, местные отделения Всероссийского земского союза и Союза городов организовали по всей губернии сеть попечительств для оказания адресной помощи семьям призывников и раненым, которые начали поступать в Саратов с первых дней войны. К концу 1914 года таких попечительств в губернии насчитывалось более 300. Для примера можно сказать, что за первый год войны комитет Новоузенского уезда вместе со своей сетью попечительств оказали помощь 2,6 тысячи семей – было роздано более чем 18 тысяч рублей. Также помогали и с посевным материалом (9463 пуда), и с топливом. Известен факт, что в августе 1914 года в депо Ртищево рабочие после молебна во славу победы русского оружия пожертвовали фронту полуденный заработок.
Тем временем по дорогам губернии маршировали тысячи солдат. В окрестностях Саратова, который тогда входил в Казанский военный округ, формировались новые запасные части, которые очень быстро перебрасывались на фронт, чтобы восполнить потери, исчислявшиеся тысячами.
Помимо частей в Саратове базировалась и Школа прапорщиков (в царской армии – это младший офицерский чин, соответствующий советскому младшему лейтенанту). Руководил школой полковник Корвин-Круковский. С 1915 по 1917 год из ее стен вышли 2500 офицеров, большая часть которых так и не вернулась с фронтов – известно, что потери среди младшего командного состава были наиболее массовыми. В помощь военврачам на фронт отправились также 60 выпускников медуниверситета и 85 студентов старших курсов. А к концу первого месяца войны 100 саратовских женщин решили стать сестрами милосердия.

Коррупция образца 1914 года

Ура-патриотические настроения либерально настроенных горожан не всегда совпадали с мнением жителей сельских районов. И если в крупных городах губернии проходили митинги (в течение первой недели после начала войны демонстрации и собрания прошли в Царицыне, Камышине, Петровске и Кузнецке), то в сельских районах зрело беспокойство. Так, хвалынский уездный председатель дворянства писал губернатору Андрею Ширинскому-Шихматову: «Сильное беспокойство у меня за оставляемые семьи, которые часто остаются не только без старшего, но и совершенно без рабочих рук, что особенно больно отзывается, так как хлеб остается еще в поле на корню и в лучшем случае в копнах». Однако дело было не только в проблемах мобилизационного характера. Другая сторона медали прекрасна знакома и современным жителям области – это коррупция и бюрократия. Поэтому семьи, которым государство обещало выплачивать денежные компенсации, частенько оставались ни с чем. «Пособия не дают и не знаю, когда будут выдавать. Многие женщины ходили в сельскую контору, но над ними смеются», – писала мужу на фронт крестьянка Елисеева из села Комаровка Полчаниновской волости Саратовского уезда. По ее словам, вместо обещанных восьми рублей их семье начислили всего два. И такое, судя по сообщениям, происходило повсеместно. Невыплата пособий и плохое обеспечение призывников привели даже к столкновениям с полицией и солдатами. В Царицыне при попытке взять штурмом местный мобилизационный пункт несколько человек были застрелены. Поэтому спустя шесть дней после начала войны князь Ширинский-Шихматов по согласованию с министром обороны был вынужден объявить в губернии «положение чрезвычайной охраны». А спустя месяц после начала военных действий по просьбе бывшего тогда начальником губернского жандармского управления Комиссарова в Саратов были назначены военные цензоры, которые должны были бороться как с подрывной деятельностью кайзеровской разведки, так и с крамолой.

От Велимира
Хлебникова
до Василия Чапаева

Среди людей, которых война занесла на территорию Саратовской губернии, было немало впоследствии известных личностей. Так, рядовым 90-го запасного полка служил человек, позже назвавшийся Велимиром Хлебниковым и ставший поэтом-футуристом.
«Живу в двух верстах от Саратова за кладбищем, в мрачной обстановке лагеря», – писал поэт  родным. Вместо тюрьмы занесла в Саратов нелегкая военная доля и отправленных в солдаты за приверженность большевизму известных революционеров Лазаря Кагановича и Тихона Хвесина – оба были рядовыми 92-го запасного полка. А советский актер Борис Щукин, часто игравший Владимира Ленина, служил в Саратове прапорщиком. Среди наших земляков, отличивших в годы Первой мировой войны, был также служивший фельдфебелем 160-й пехотной дивизии Иван Панфилов. Тот самый, который через четверть века уже в генеральском звании преградит путь немецким танкам на подступах к Москве и героически погибнет, отражая атаку.
Стоит вспомнить и двух уроженцев Саратовской губернии, чьи имена увековечены в названиях улиц, это «ратник ополчения первого разряда» Василий Чапаев, дослужившийся из рядовых до подпрапорщика и получивший в годы Первой мировой два Георгиевских креста, и сменивший его в годы Гражданской войны на посту комдива после гибели бывший унтерофицер 20-го Туркестанского Иван Кутяков. На фронт отправились множество саратовских врачей, в том числе первый ректор СГМУ Василий Разумовский, назначенный главным хирургом Кавказского фронта. 

«Хулиганство
ужасное, повальные кражи, открытые грабежи…»

Это написал про Саратов не современный блогер, а очевидец начала XX века. «Молоко на базаре продавалось разведенное водой, масло – с салом, колбаса – из обрезков и гнили и окрашенная каменноугольными красителями, конфеты – мука и краски вредные». Это не описание современного сетевого магазина, а рассказ журналиста о начале голодных сезонов, ставших в Саратове предвестниками ужасов поволжского голода 20-х, унесшего жизни десятков тысяч человек.
«В Саратове жизнь превратилась в один сплошной «хвост» (так раньше называли очереди. – Авт.), – отмечали журналисты.
Проблемы с обеспечением города продуктами начались с «сахарного голода» второй половины 1916 года. «А сахара совсем никакого нет, ни мелкого, ни крупного. Раньше был 50 копеек за пуд, а теперь везде 23 копейки за фунт», – писала крестьянка Елисеева Супруну в середине лета. А уже к осени все стало еще хуже. «Сахара мы не видим месяца четыре, по привычке все еще пьем с изюмом», – писала она же. Позже дефицит распространился и на другие продукты, доходило до того, что крупные торговцы подчистую скупали товар у мелких предпринимателей. Вместе с инфляцией возрос и уровень преступности. «Вечером ходить нельзя даже по главным улицам, хулиганство ужасное, повальные кражи, открытые грабежи, пьяные шатаются по улицам днем, безобразничают,  и никто на это не обращает внимания», – писал про то время гласный Саратовской городской думы Протопопов.
К декабрю 1916 года долги Саратова составили 15,5 миллиона рублей, превосходя бюджет в три раза. На этом фоне, несмотря на усилия жандармерии, стали активно прогрессировать различные протестные движения, начиная от черносотенных и заканчивая большевистскими.
На местах тоже было неспокойно. «Никто из местных дворян за время войны не проявил особого патриотизма – равнодушие, укрывательство от воинской повинности, дрязги», – сообщал в сентябре 1916 года аткарский уездный исправник губернатору. До конца войны ситуация как на фронтах, так и в тылу все ухудшалась, а после революции 1917-го стала и вовсе катастрофической.

«Чтобы было видно памятник воинам…»

Только за десять месяцев 1916 года в губернию пришло 145 поездов с почти 59 тысячами больных  и раненых, в городе и его окрестностях было разбито множество госпиталей. «Весной я пробыл на Западном фронте, «внимал» ужасам войны, видел тысячи раненых там, на месте – вблизи боев – видел ужасы и страдания», – писал другу саратовский врач Сергей Спасокукоцкий.
 Кстати, в одном из госпиталей, расположенном в здании Казенной палаты (ныне – улица Сакко и Ванцетти), трудился и известный писатель Михаил Булгаков. Многие раненые не выжили, сказывалось не только отсутствие еще не изобретенных антибиотиков, но и нехватка врачей и даже простейших медикаментов. В 1914 году губернатор Ширинский-Шихматов просит епархию о благословении на открытие еще одного кладбища – для упокоения останков умерших в госпиталях солдат. Ответ епископа Палладия (Добронравова) известен по публикации в «Саратовском вестнике». «Преосвященный ответил, что он не имеет ничего против, единственное, чтобы кладбище было отведено ближе к полотну железной дороги, чтобы с поездов было видно памятник воинам, который, вероятно, будет сооружен».
Епископ не ошибся, и памятник действительно был сооружен – только спустя почти век. Неподалеку от Саратовского артиллерийского училища (район СХИ) в 1999 году городские власти установили небольшой монумент в форме колокола. Это все, что осталось от сотен безымянных солдат и офицеров, умерших в губернских госпиталях в годы Первой мировой. Людей, у которых сейчас нет даже могил, о которых мы не вспоминаем даже в День Победы, потому что Первая мировая окончилась для России позорным Брестским миром. Но они не перестали быть солдатами, отдавшими жизнь за Россию. И достойными памяти ничуть не меньше, чем герои других войн…