Литовский режиссер поставил в ТЮЗе спектакль, сразивший саратовских театралов наповал

Те, кто побывал в минувший четверг на премьере, наверняка догадались, о чем идет речь… Знаменитую, в том числе и своим телевизионным тезкой, «Школу злословия» по пьесе английского драматурга Шеридана поставил на саратовских подмостках молодой режиссер из Вильнюса Дмитрий Турчанинов. И не просто поставил, а осчастливил саратовцев еще одним «потрясающим»  артефактом, память о котором еще долго будет будоражить умы и души театральной общественности.

«Бессмертная комедия Шеридана, один из лучших образцов английской сатиры XVIII века, по-новому засверкала смыслами в саратовском ТЮЗе…» – гласит театральный пресс-релиз. И с ним невозможно не согласиться. Ибо чего-чего, а «сверкающих смыслов» в постановке Дмитрия Турчанинова и впрямь хоть отбавляй…

Взять для примера сюжет, который развивается в лучших традициях площадного театра. В гости к племянникам приезжает богатый дядя. И прикрываясь чужим именем, пытается понять, достойны ли они того наследства, коим он жаждет их одарить. В итоге один племянник получает все дядины денежки и невесту в придачу. Второй остается с носом, как и положено отрицательному персонажу…

Но, видно, одного хэппи-энда великодушному режиссеру показалось мало. Молодая красотка, которая весь спектакль пытается изменить своему престарелому мужу, в финале неожиданно осознает всю порочность своего аморального поведения. И решает впредь не искушать судьбу поиском случайных партнеров, всецело предавшись своему законному супругу… 

Пример с сюжетом – отнюдь не единственный. Даже такая банальная, на первый взгляд, вещь, как фамилии персонажей, вполне может служить образчиком режиссерского глубокомыслия. Казалось бы, ну зачем нагружать зрителей таким количеством тяжелых для русского слуха словосочетаний? А все просто – чтобы изучить по ним всю английскую родословную за два предыдущих столетия. И не важно, что на адаптацию к этим фамилиям уходит львиная половина спектакля…

А дядя, который прилетает на сцену, словно волшебник на голубом вертолете? Это же просто песня, а не дядя! Карлсон, который живет на крыше, наверняка выбросил бы свой пропеллер, увидев то средство передвижения, которое придумал для артиста выдумщик-режиссер. 

Язык, на котором разговаривают персонажи, заслуживает особого восхищения. Чего стоит одна только фраза: «стрела обиды, заточенная неблагодарностью»… И нет нужды, что на таком языке человечество не разговаривает со времен библейского потопа. Высокий штиль – он и в Африке высокий…

Вообще спектакль просто кишит разными таинственными загадками и смысловыми многоточиями. Именно они придают постановке Дмитрия Турчанинова ту волнующую недосказанность, о которой другим режиссерам остается только мечтать. Так, к примеру, один молодой артист, играющий слугу, весь спектакль ходит по сцене с загипсованной рукой. При этом многим зрителям так и осталось не ясно, то ли это сам артист презрел обстоятельства и стоически вышел на сцену травмированным, то ли гипс положен ему по сценарию.

На протяжении двух действий (по счастью, спектакль идет с антрактом) никто из актеров ни разу не переоделся, не удивил зрителя безумным количеством нарядов. И это правильно, ибо, во-первых, позволяет существенно сэкономить на пошиве костюмов. Во-вторых, внедряет в зрительские умы старую, но не утратившую своей актуальности поговорку о том, что шопинг – это не всегда удачный способ найти себе хорошего провожатого.

Ну а если серьезно – давно в саратовском ТЮЗе не было такой откровенной халтуры…

Спектакль, который честнее было бы назвать школой пустословия, а еще лучше – школой пустого времяпрепровождения, действовал на зрителей как снотворное. Люди отчаянно зевали и совсем не реагировали на шутки. Многие ушли после антракта, не выдержав столкновения с «высоким искусством».

Сами актеры, судя по всему, были в трансе от своей игры. А на поклон вышли с такими лицами, что жалко было смотреть. На ум невольно приходил вопрос, а зачем вообще руководство театра заставило несчастных артистов ломать всю эту комедию? Неужели для того, чтобы заткнуть дырку в репертуаре? Но с этим у ТЮЗа проблем вроде бы нет. Тогда для чего?

Возможно, театру просто не хватило смелости отменить неудавшийся спектакль, как это сделала недавно Драма? Если так, то напрасно. Ибо в том, что такой прокол случился в самом начале сезона, да еще в преддверии  90-летнего юбилея, виноват вовсе не Турчанинов. В конце концов, творческие неудачи случаются у каждого. А вот отвечать за них должно как раз театральное руководство. Режиссер – он приехал и уехал, а нам с его постановкой жить…

И все же «Школу» стоит оставить в репертуаре. Как яркий пример того, как не надо ставить спектакли. Представляю, как удивились бы телеведущие Татьяна Толстая и Дуня Смирнова, если бы увидели, в какой дешевый водевиль превратился их театральный первоисточник.