Главный метеоролог области Михаил Болтухин раскрыл «Взгляду» секреты собственной непотопляемости

Собираясь на интервью к Михаилу Болтухину, я вдруг поняла, что совершенно не помню, как он выглядит. Дело в том, что до нашей встречи в реале я всегда воспринимала фамилию «Болтухин» абстрактно, словно это не конкретный чиновник, а мифический персонаж, что-то вроде говорящего термометра, не в обиду будь сказано. Еще я знала, что в народном сознании, в том числе и в сознании сильных мира сего, Болтухин – это что-то вроде громоотвода, на который по традиции принято сваливать все природные и даже сугубо личные катаклизмы. На улице дождь и слякоть? Кто виноват? Болтухин. С похмелья раскалывается голова? Опять Болтухин магнитные бури наболтал…

Про прогнозы, которые дает главный метеоролог области, принято говорить, что они всегда сбываются, только с точностью до наоборот. По этому поводу в народе даже есть поговорка: врет как Болтухин. Словом, собирательный образ получался еще тот.

Мысль о том, что Болтухин – это живой человек, со своими проблемами и переживаниями, которому весь этот фольклорный разносол может показаться неприятным и даже обидным, настолько поразила меня, что я тут же кинулась ему звонить. И дозвонилась…

«Если бы так было, меня бы здесь не было…»

«Понимаете, тут такое дело… мы хотели бы о вас написать», – начала я, стремясь произвести как можно более приятное впечатление. «А что именно? Фельетон?» – спросил «человек-термометр», демонстрируя чудеса прозорливости.

Но то было только начало. Придя к Болтухину в его рабочий кабинет на Октябрьской, я обнаружила в нем коллег с телевидения. Цель у них была одна – заставить главного метеоролога говорить о погоде. «Ну, как там мои кудри, не растрепались по плечам?» – спросил Болтухин, приглаживая свою отнюдь не пышную прическу. Оказалось, Михаил Федорович обожает шутить над собой. Причем делает это с таким серьезным выражением лица, что хоть стой хоть падай.

Но одно дело шутить по поводу своей внешности и совсем другое – когда речь заходит о погоде. Говорить об этом архиважном, с его точки зрения, предмете Михаил Болтухин может бесконечно. Его очень огорчает, что «люди относятся к прогнозу погоды как-то несерьезно, словно это какая-то развлекаловка или шутка». «Они даже не подозревают, насколько сложен предмет нашего исследования и насколько важен. Все и вся, в том числе и венец природы, что бы он о себе ни мнил, зависит от погоды. Все эти разговоры про то, что у природы нет плохой погоды – глупость и лирика. Подобные глупости сочиняют, сидя в теплой квартире под пледом, не подозревая, что на свете есть куда более серьезные вещи. У меня есть коллеги, которые работают за полярным кругом и в Антарктиде, вот они знают, какова истинная цена этому высказыванию…»

Погода, по меткому выражению Болтухина, может как озолотить, так и пустить по миру. «В западных странах люди более серьезно относятся к прогнозу и благодаря этому повышают эффективность во многих сферах деятельности. У нас все наоборот – и финансирование ведется по остаточному принципу, и руководители прибегают, только когда жареный петух клюнет…» – вздыхает метеоролог.

В качестве одного из примеров Болтухин приводит печальные итоги памятной многим Волжской регаты, когда организаторы не учли выданное службой штормовое предупреждение. Тогда многие судна были поломаны, чудом обошлось без жертв. Местное руководство попыталось свалить все на Болтухина – дескать, это он не довел информацию до населения. «Меня даже хотели убрать как непрофессионала», – говорит он, вспоминая тот неприятный случай. Но приехала комиссия из Москвы и объективно во всем разобралась. Болтухин остался на своем месте.

«А вообще комиссии вам когда-нибудь выносили обвинительный вердикт?» – интересуюсь у главного метеоролога. «Если бы так было, меня бы здесь не было, – ответил он. И добавил: «Я сам уйду, когда неспособен буду трудиться…»

Небесная канцелярия на связи

Медицинские светила и те ошибаются в постановке диагноза, а это не диагноз, а прогноз, говорит Михаил Болтухин. По его словам, метеослужба в России одна, а источников, из которых можно узнать о погоде, много. Цель тут у всех одна – деньги. Оказывается, на погоде можно заработать. Информация поступает, в том числе из-за бугра, и ее точность иногда оставляет желать лучшего. Региональная синоптика считается самой точной наукой. Точность местных прогнозов всегда выше иностранных на 15-20%. «Кроме того, именно на нас висит ответственность за доведение до населения экстренной информации. Через тот же Фобос или другую иностранную службу вы не узнаете о метелевых явлениях в зимний период, которые влияют на работу транспорта, о густых туманах, которые могут парализовать работу аэропорта, или резком вторжении холода, как это было в Саратове в позапрошлую зиму…»

Бывали и более неприятные случаи, когда местные чиновники шантажировали Болтухина, пытаясь выбить из него нужную информацию.

«Едет, предположим, кто-то из наших руководителей в Москву решать финансовые вопросы по засухе, которая наблюдалась текущим летом. Без нашей информации этот вопрос не решается. И вот приходит человек ко мне и начинает требовать, чтобы я ему написал определенные цифры. Допустим, что температура воздуха в области была такая-то и такая-то. Но у нас такая система, что прежде чем он туда доедет, эта информация уже давным-давно будет в Минфине. И если я здесь что-то совру и подпишусь под этой справкой, это в лучшем случае ни к чему не приведет. В худшем меня посадят в тюрьму…

То есть смысла в том, чтобы дурить московское начальство, нет никакого, но далеко не все это понимают. Некоторым пытаешься объяснить, а они и слушать не хотят: да что ты мне тут ваньку валяешь! Ты где живешь? Ты что, не патриот?! Да я тебя… и пошло-поехало…

Однажды пришел ко мне Аксененко. Дело было в октябре 2003 года, был дождь, потом пошел мокрый снег и усилился ветер. Деревья начали ломаться и падать на провода. В результате наступил полный паралич в городском хозяйстве. Но дело было не только в урагане. Если бы служба ЖКХ вовремя подпиливала больные деревья, масштабы разрушения были бы совсем иными…

И вот приходит Юрий Николаевич и просит, чтобы я написал, что ветер был 25 метров в секунду, чтобы с этой справкой поехать в Москву. Потому что чем сильнее стихийное бедствие, тем больше денег можно выбить на восстановление. Я ему говорю, Юрий Николаевич, вы меня только выслушайте. И объяснил всю эту кухню. Надо отдать должное Аксененко – он все понял и давить на меня не стал.

А вообще, слава Богу, что служба у нас федеральная. Была бы областной, стала бы карманной автоматически…»

«Мой друг синоптик и поэт…»

«А сами вы какую погоду любите?» «Я люблю погоду всякую, думаю, мы счастливые люди, что живем здесь. У нас всегда разнообразие. Если бы мы жили где-нибудь на острове Шри-Ланка или на Багамских островах, то нам было бы очень скучно. Там зона температурного комфорта присутствует круглогодично. А вообще все зависит от настроения. По натуре я трудоголик, у меня тогда плохое настроение, когда не выполняется работа. Когда на службе все хорошо, я доволен – даже если погода в это время отвратительная…»

На должности начальника метеослужбы Михаил Болтухин с 1983 года. С тех пор прошло 24 года, но Михаил Болтухин по-прежнему без ума от своей профессии. С одной стороны, он прагматик, может три часа говорить о толщине снежного покрова и о прочих наукообразных вещах. С другой – романтик, каких поискать. На вопрос, за что же он так любит свое дело, отвечает как заправский поэт: «Что может быть красивее небосвода или облаков? Или когда меняется погода, когда она во гневе? Это же прекрасно! Нет ничего более величественного и красивого, чем это зрелище…»

Говорит, что любит наблюдать за погодой с рождения. Удовлетворить этот интерес невозможно, ибо «со времен сотворения мира в природе не было и не будет ни одного идентичного дня. Обязательно есть свои нюансы…»

Несмотря на свой огромный стаж, Болтухин до сих пор не может назвать себя человеком, который знает про погоду все. Он любит сравнивать прогноз с шахматной игрой, при этом говорит, что даже в этой сверхинтеллектуальной игре вариантов гораздо меньше, чем в природе. «И ни одна электронная машина, ни один суперкомпьютер не может их рассчитать! Это бесконечный интерес и бесконечный поиск…»

На вопрос, не надоело ли ему каждый день давать прогнозы, ведь это такое скучное занятие, Болтухин отвечает, что видит в этом особый смысл. «Если люди не получат информацию из надежного источника, они начнут обращаться к другим, менее надежным, которых развелось сегодня пруд пруди. А потом проклинают кого? Меня. Хотя я к этой информации не имею никакого отношения…»

Терпение, только терпение

По мнению Болтухина, далеко не каждый человек способен стать синоптиком, нужны определенные качества. Первое – это бесконечное терпение и готовность работать в круглосуточном режиме. «Ведь за погодой – как за больным или за ребенком – постоянно нужно следить. А если запустишь, твой родной ребенок может и голову тебе разбить от недостатка воспитания…»

Второе качество – интуиция. Она играет большую роль. Однако доверять ей одной нельзя. «Бывает, во время отпуска звонит кто-то из сильных мира сего: ты скажи, я завтра улечу рано утром на Москву? Не понимает человек, что определять погоду надо с помощью приборов, а не глядя на небо. Я могу только предположить. Но в целом сказать наобум трудно, особенно когда погода меняется…»

Тем не менее, интуиция, которую он развил на работе, помогает и в жизни.

«Странные вещи иногда происходят – настолько, что даже не по себе становится. Вспоминаешь, к примеру, о каком-то человеке, а он через пять минут звонит или появляется…»

На вопрос, кем он никогда в жизни не мог бы работать, отвечает, что юристом. «Кем угодно, только не им… И не медицинским работником. Не то что я крови боюсь… Я бы сам первый загнулся, еще до моего пациента. Потому что слишком болезненно переживаю и чувствую боль другого человека… То же самое и юрист: легко ли, предположим, посадить человека на 10 лет, а потом узнать, что он не виновен? Это же судьба человека, а жизнь одна... Я бы погиб, если бы допустил такую ошибку...»

 «Когда прогноз не оправдывается, расстраиваетесь?» – задаю наводящий вопрос. «А как же, все это влияет и на здоровье, и на психику. Иногда меня спрашивают: скажите, а какая завтра будет температура – 21,7 или 21,5? А я отвечаю, что если кто-то скажет, то соврет, потому что это невозможно. Неспроста максимальная температура по области всегда в интервале 5 градусов. Когда, к примеру, в Александровом Гае 25, то в Базарном Карбулаке может быть 17 или даже 15. И мы вынуждены разделять эти градации. А люди думают, что это неточный прогноз…»

Посвящать в свои личные дела Михаил Федорович не любит. На вопрос о семье ответил: «У меня нормальная рабочая семья. Жена синоптик, работает в том же центре, что и я. Она меня понимает, потому что знает всю эту кухню. А познакомились мы еще в университетском общежитии, когда учились в университете, на отделении метеорологии. Дочь моя сказала погоде решительное «нет» и пошла учиться рекламе, в институт бизнеса и делового администрирования при политехе. Я сказал – ради Бога, лишь бы тебе нравилось… Сейчас она на третьем курсе, ей 20 лет. Сын учится на геоинформатике, на втором курсе СГУ…»

Признаться, поначалу я и впрямь думала о фельетоне, но, пообщавшись с Михаилом Федоровичем тет-а-тет, поняла, что этот жанр не годится категорически. В жизни Болтухин оказался куда интереснее, чем в телевизоре. Гораздо глубже, что ли. Тихий, спокойный. Про таких говорят – мухи не обидит. Одним словом – душка.

Под занавес беседы я спросила Михаила Федоровича, не обидно ли ему всю жизнь работать громоотводом. «Обидно или не обидно, у каждого свой крест», – ответил он философски, окончательно укрепив меня во мнении, что таких самоотверженных людей, как Болтухин, в нашей жизни еще поискать.