Это была пятница, правда, не тринадцатое. И все же для бывшего министра сельского хозяйства Саратовской губернии Александра Несмысленова этот день недели стал несчастливым. Областной судья Олег Ляпин признал правительственного чиновника взяточником и приговорил к шести годам лишения свободы в колонии строгого режима. В течение трех лет после отбытия наказания Несмысленов не сможет занимать государственную должность. Опустивший голову, с влажными глазами – таким на этот раз предстал перед журналистами экс-министр, до того бойко отстаивавший свои интересы в судебных заседаниях.

* * *

По совпадению, министра взяли с поличным тоже в пятницу. 30 апреля этого года в своем кабинете Несмысленов получил две пачки по пятьсот тысяч рублей каждая. За один миллион рублей чиновник должен был помочь московскому коммерсанту Геннадию Чернухину в «сопровождении» его сделки с саратовскими сельхозпроизводителями. Предприниматель намеревался предоставить им две тысячи тонн дизельного топлива в обмен на будущий урожай продовольственной пшеницы. Операция проводилась через посредника – ОАО «Саратовагропромкомплект». Директор предприятия Николай Костов заключил с Чернухиным договор поставки горючего, которое впоследствии намеревался «выменять» у фермеров на зерно. Роль Несмысленова в этой истории была сведена к тому, что он лично рекомендовал Чернухину в партнеры «Агропромкомплект», имевший опыт работы в лизинговых поставках, подписал письмо министерства сельхозпроизводителям, в котором советовал им заключать на выгодных условиях договор именно с предприятием Костова, а также на словах подтвердил всем участникам сделки, что своим авторитетом обеспечит возврат зерна. Переговоры начались еще осенью прошлого года. Почти полгода ушло на подготовку финансовой операции. Когда же все было готово, Чернухин обратился в областную прокуратуру с заявлением о вымогательстве у него министром взятки (подробнее читайте в № 34 от 23 августа).

Вроде бы исход дела для Несмысленова был очевиден, но у защиты оставалась возможность добиться оправдательного приговора или изменения квалификации преступления на мошенничество, т.е. снижения наказания.

На заседаниях свидетель Чернухин утверждал, что взятку просил у него не лично Несмысленов, а Костов, урвавший и себе кусочек – пятьсот тысяч рублей. Еще триста тысяч директор «Агропромкомплекта» порекомендовал дать чиновнику из министерства, но деньги до адресата так и не дошли. Сам Костов убеждал суд, что Несмысленов ему, якобы, намекал на денежное вознаграждение за содействие. Итоговую сумму – один миллион восемьсот тысяч рублей – Чернухин передал лично Костову, но обвинения в вымогательстве ему волшебным образом удалось избежать. На суде неожиданно выяснилось: в тот момент, когда в кабинет к Костову ворвались сотрудники областного УБОПа, он как раз писал заявление прокурору Саратовской области Евгению Григорьеву. В нем директор «Саратовагро-промкомплекта» «каялся» в совершенном им грехе и просил привлечь к уголовной ответственности вымогателя Несмысленова. После чего УБОПовцы и заслали Костова с миллионом рублей к министру.

На аудио- и видеозаписях, которые гособвинение представило суду, запечатлен момент передачи денег. «За дизельное топливо. Как и договаривались», – слышны слова посетителя министра. Сам Несмысленов настаивал на другой версии: Костов вернул ему пятьсот тысяч рублей долга, а другую часть суммы, наоборот, дал в займы. Кроме того, защита попыталась зацепиться за данные экспертов, утверждавших, что запись диалога содержит «завал в спектре, частотой 8000Hz, характерный для предварительной цифровой обработки». Адвокат Ольга Скитева настаивала, что имел место монтаж. Кроме того, дата и время на диктофоне не соответствовали дню передачи денег – еще одна лазейка защиты. Правда, эксперт во время одного из заседаний пояснил: причина несоответствия кроется в изначально неправильной установке показаний на устройстве. Суд принял во внимание мнение специалиста, а возможность монтажа отверг.

Также адвокат Несмысленова утверждала, что письмо за подписью министра, которое легло в основу обвинения, носило всего лишь рекомендательный характер. Суд посчитал доводы адвоката несостоятельными.

* * *

Процесс над Несмысленовым исправно посещавшая заседания журналистская братия окрестила «политическим», дескать, дело министра – это прежде всего пощечина губернатору Павлу Ипатову. Ведь именно он посадил Несмысленова в министерское кресло. С другой стороны, чиновник, номинально занимая второстепенные должности в правительстве, фактически являлся главным сельскохозяйственником еще при Дмитрии Аяцкове. А потому версия про заказ правоохранителей на человека губернатора выглядит неубедительно.

Прокурорским «агентом», о чем заявила защита, Чернухин себя тоже не считает. Хотя, судя по правоохранительным сводкам, в последнее время он часто страдал от поборов местной бюрократии. Известно как минимум еще одно дело, где он выступил в роли взяткодателя. Прокуратура со своей стороны тоже оправдывает «засланного казачка». «Почему в других странах человек, сообщающий правоохранителям о совершении преступления, считается выполнившим свой гражданский долг, а у нас это называют провокацией?» – возмущалась в интервью корреспонденту «Взгляда» гособвинитель Елена Чернова. «За последние несколько лет в нашем регионе к уголовной ответственности впервые был привлечен не рядовой чиновник, а действующий министр, – комментировала она приговор. – Назначение реального, а не условного наказания свидетельствует о том, что борьба с коррупцией в нашей области ведется не на словах, а на деле. Это послужит уроком для тех, кто желает пополнить свой карман за чужой счет». Чернова в беседе с журналистами заявила, что прокуратура оставляет за собой возможность обжалования приговора. Судья, учитывая смягчающие обстоятельства (Несмысленов впервые привлекается к уголовной ответственности, имеет серьезные заболевания, на иждивении у него находится пожилая мать), назначил более мягкое наказание, чем предусмотрено статьей Уголовного кодекса.

Адвокат Ольга Скитева в свою очередь сразу после оглашения приговора заявила: с решением судьи она и ее подзащитный не согласны, т.к. вина, по их мнению, не доказана. Иными словами, продолжение следует.