Очередные герои проекта «Парные несогласные» как будто созданы друг для друга. Как выяснилось, члену Общественной палаты, председателю Саратовской региональной общественной организации «Общества трезвости и здоровья» Наталии Корольковой и зампреду правительства Андрею Россошанскому уже приходилось работать вместе. Андрей Владимирович приглашал общественницу агитировать свой электорат еще в бытность кандидатом в депутаты  областного парламента. Как известно, у Россошанского тогда все получилось, а вот пить меньше в Саратове так и не стали. В студии «Взгляда» наши герои беседуют о личных и командных амбициях, социальной политике правительства в условиях тотальных долгов и восьми литрах алкоголя в год.

«Не имел права
отказаться»

– Андрей Владимирович, мой вопрос связан с последними изменениями в вашей жизни. Вы уже во второй раз занимаете высокий пост в правительстве, сейчас даже выше, чем прежде, – должность заместителя председателя правительства по социальной сфере. Также на вашем счету долгие годы работы в областной Думе. Мне искренне интересно знать, зачем вы перешли в правительство, какая у вас внутренняя мотивация? Даже мне со стороны понятно, что тем самым вы поставили себя в жесткие условия круглосуточной работы. Представители исполнительной власти по сравнению с депутатами нагружены даже больше. Зачем все это такому успешному человеку? Зачем переходить в правительство на должность, за которую критикуют?
– У меня были две рабочие площадки: законодательная, думская, и информационная, которая, как принято говорить, представляет собой четвертую власть. Я двенадцать лет проработал депутатом нашего регионального собрания, три раза избирался по одномандатным округам. Для меня это большой показатель, потому что выиграть в избирательном округе – это сложная задача. В Саратове очень много харизматичных личностей, много политики и много политиканства… Но потом наступает этап, когда ты хочешь реализовать себя в другой сфере в качестве руководителя процесса. Это мне удалось сделать на ГТРК «Саратов» – самом крупном региональном СМИ с наибольшим охватом населения, которое реально формирует общественное мнение. Безусловно, есть примеры других успешных СМИ. Хочу комплимент сказать в адрес «Взгляда», не потому что здесь сейчас нахожусь, а потому что эту газету реально читают, она оказывает влияние на мнения людей о политической, экономической и социальной ситуации в городе. Работая на ГТРК «Саратов», я тоже должен был доказать, что мы являемся одними из лидеров среди средств массовой информации, и, как мне кажется, я это сделал.
– Получается, вы себя реализовали в областной Думе, добились того, чего хотели на ГТРК. Ваши амбиции заставили вас идти дальше?
– Я был в команде Радаева как депутат и просто товарищ Валерия Васильевича. И все знают, что я всегда был в команде Вячеслава Викторовича Володина, что не стеснялся критиковать исполнительную власть, когда областью руководил Павел Леонидович Ипатов и ряд принципиальных решений и действий его команды. А когда губернатором стал Радаев,  я задал себе вопрос: буду ли я работать вместе с Валерием Васильевичем и в каком качестве? Эти же вопросы мне задавали мои друзья и коллеги. Я говорил, что если мне будет предложена работа в правительстве, то я просто не имею права отказаться. Просто потому, что я командный человек, но оговаривался, что никогда не буду заместителем председателя правительства по социальной сфере, что никогда не соглашусь на эту должность, потому что я уже работал в исполнительном органе власти и знаю, что такое социальный блок!  Здесь невероятно много ответственности, невероятное количество задач и проблем…
– Да, вы правы, одна сложнее другой…
– Тем более что я, являясь депутатом областной Думы, прекрасно понимал, в каком тяжелом состоянии находится региональный бюджет и в целом российская экономика, какие проблемы существуют в здравоохранении, социальном развитии, культуре, с заработной платой бюджетникам. Да что говорить, ситуацию в социальной сфере я знал хорошо.
– Вы не ответили на вопрос, какова ваша мотивация перехода в правительство. Только командная работа вас и привлекла?
– Я 12 лет проработал на ГТРК и посчитал, что пора сменить сферу деятельности, главное, что она должна постоянно усложняться. Нельзя расслабляться, если человек не ставит перед собой высокую планку, он закисает.

«Володинская»
школа

– Андрей Владимирович, раз вы все-таки стали зампредом правительства по социальной сфере, значит, вы видите для себя пути решения социальных проблем? Я очень хорошо помню дебаты в областной Думе, критику работы правительства Ипатова, особенно в области медицины и образования, острые вопросы, адресованные соответствующим министрам. А сейчас вы реально считаете, что новая команда при том, какой вам достался бюджет, в состоянии что-либо изменить? У меня в этом есть большие сомнения или у вас есть волшебная палочка?
– Я пошел в социалку по одной простой причине: Валерий Васильевич Радаев, когда приглашал меня работать в правительство, так со мной поговорил, что я не смог отказаться. Но, несмотря на то, что я видел все проблемы социальной сферы губернии, я не представлял себе до конца весь драматизм сегодняшний ситуации.
– Даже так? А в чем драматизм?
– Одно дело, если начинаешь работать в успешном регионе, предположим, в Татарстане или Башкортостане или в той же Самаре, где нет больших проблем с бюджетом, сложных кредитных отношений с банками. И совсем другое дело, когда у региона долг свыше 30 млрд рублей и ты не имеешь возможности реализовать свои идеи. Правительству тоже очень тяжело сейчас, когда в заначке совсем ничего нет …
– А сколько нужно? Несколько миллиардов?
– Хотя бы один миллиард был бы в заначке! Губернатор вместе с министром финансов Саратовской области, со всеми зампредами буквально в ручном режиме расписывает поступающие в казну налоги и деньги. Пока мы не выберемся из финансовой дыры, мы быстро и в полном объеме не сможем реализовать свои идеи. Но я не ожидал, что Валерий Васильевич, несмотря на все трудности, будет задавать высокую планку. Я работал с Аяцковым, Володиным, Мароном, со многими другими руководителями. Могу сказать, что это «володинская» школа. Радаев сам генерирует идеи и с нас требует того же. Мне ему все время хочется сказать: «Валерий Васильевич, нельзя объять необъятное!». А он говорит: «Можно!»
– Действительно, даже простой человек может себе представить, насколько сложно жить с огромными долгами, тем более что Радаев сейчас не может, как Ипатов, пойти и взять в долг деньги…
– Нет, на самом деле он может. Радаев может пойти и попросить депутатов областной Думы, и мы возьмем еще кредиты. Но он как бывший спикер регионального собрания, как никто другой понимает, что это не решение проблемы. Деньги надо брать в другом месте.
– Где?
– В федеральном центре.
– А нет опасности, что деньги будут находить не в федеральном центре, а, как часто бывало, внутри самой области за счет экономии средств в социальной сфере?
– Нет, пока этого не происходит.
– Удается не сокращать расходы на социалку?
– Мы в силу обстоятельств сокращаем расходы регионального бюджета во всех сферах. У нас не идеальная ситуация, но мы хотели бы жить лучше. Тем не менее, мы с 1 января увеличиваем зарплату бюджетникам всех категорий.
– Насколько?
– До среднего по экономике уровня, который на декабрь месяц этого года должен составить 18 тысяч 800 рублей.
– Где вы на эти цели найдете средства?
– Мы опираемся на федеральные программы. Есть большое количество федеральных программ, в которых заложены серьезные деньги. Другие регионы за счет этих средств уже давно строят физкультурно-оздоровительные комплексы, дошкольные образовательные учреждения и многие другие объекты социальной сферы. А наша область год назад этим вообще не занималась.
– ФОКи строились и раньше, это не новость для нас.
– ФОКи строились по инициативе партии «Единая Россия».
– Все-таки у партии «Единая Россия» своих денег нет, это все равно бюджетные деньги, но, конечно, хорошо, что строились... Как вы думаете, в 2013 году вы нас сможете порадовать новыми федеральными программами, в которые наша область будет включена?
– Я вам скажу об этом в январе. Пока у нас нет окончательных показателей консолидированного бюджета области, потому что цифры федеральной составляющей нам доведут в декабре.
– Не хочется, чтобы наша социальная сфера рассчитывала только на федеральные средства, нужно, чтобы она имела и собственные. У нас есть региональные резервы, неиспользованные ресурсы?
– Ни у вас, ни у меня в погребе картошка не появится просто так, если она уже закончилась. Поэтому, чтобы у нас в бюджете появились дополнительные деньги, которые мы могли бы тратить на социальную сферу, мы их должны найти и привлечь. Я полностью согласен с Валерием Васильевичем, который говорит, что нужно научиться эффективно собирать налоги, сейчас это не совсем получается в области земельного налога, налога на доходы физических лиц. У нас большое количество предприятий официально показывают низкую заработную плату, а неофициально выдают зарплаты в конвертах. Мы должны с этим бороться. Нам эффективнее надо работать с малым и средним бизнесом. Малый бизнес надо холить и лелеять, чтобы он давал налоги, чтобы люди свободно работали. То, в каком он сейчас состоянии, не нормально. Ко мне приходили знакомые, родственники, друзья, которые говорили, что они устали и больше не могут заниматься бизнесом, хотят быть муниципальными или госслужащими.

Сложные условия

– Правительство следит за тем, насколько эффективно расходуются бюджетные средства? Мы, например, только что получили информацию, что прошел тендер на строительство аэропорта и его выиграла не та компания, которая предлагала меньшие затраты на строительство. Можно найти сколько угодно аналогичных случаев.
– Были случаи, когда «левая» в прямом смысле этого слова компания, у которой нет соответствующего опыта работы, строительной, кредитной, банковской истории, объявляла, что проведет работы по цене на 15 процентов ниже от конкурсной цены контракта, и в итоге «заваливала» тендер. По закону мы вроде обязаны сделать так, чтобы эта компания выиграла контракт. Но я вам могу привести сотни примеров, когда после этого объект либо сдавался в некачественном состоянии, либо компания вообще пропадала.
– Разговоры о том, что тендерная система изжила себя, идут давно.
– Сегодня я с коллегами занимаюсь созданием нового органа исполнительной власти – уполномоченного органа по госзакупкам и оказанию услуг, который будет курироваться одним из заместителей председателя правительства. Пока за это ответственен я. Правда, мы не успеваем создать его в те сроки, которые определил нам губернатор, но мы доведем эту работу до конца к Новому году. Уполномоченный орган будет заниматься закупкой медицинского оборудования, лекарственных препаратов, закупкой необходимого оборудования для министерства образования, социального развития и других ведомств. А сейчас они сами это делают.
– То есть штат сотрудников, ответственных за закупки в министерствах, сократится, будет один орган вместо множества подразделений, а что еще изменится?
– Мы хотим уйти от аффиллированности.
– Вы считаете, что уменьшится коррупция?
– Коррупция уменьшится в разы. Мы это видим уже сейчас, когда более эффективно заработало контрольно-аналитическое управление. Мы спорим с руководителем этого управления по разным вопросам – по ценам, закупкам, концепции того или иного приобретения. У нас нет полной любви и дружбы, но есть здоровые рабочие отношения. Условно говоря, министерство предлагает купить какой-то дорогой прибор или установку. Ребята из управления находят аналогичный прибор, который стоит на порядок дешевле, видна реальная экономия.
– То, что вы рассказываете, лежит на поверхности. Сейчас не проблема определить, что куплено необоснованно дорого, а что нет. Почему этого раньше не делали?
– Откуда же, по-вашему, у нашего региона взялась дикая задолженность? Раньше вообще не смотрели на цену! Мы сейчас разгребаем наследие прошлого.
– Вы не боитесь наводить в этой сфере порядок?
– А чего мне бояться? Тогда надо бояться работать губернатором, министром. Я не могу сказать, что я фаталист, но я отношусь к этому философски. Можно выйти из правительства, и тебе кирпич на голову упадет. Если ты работаешь за правое дело, то внутренняя мотивация сильнее, чем какая-то боязнь. Если возвращаться к вопросу престижности работы чиновника, то не все готовы быть министром или зампредом. Я знаю много примеров, когда молодые люди не хотят идти в госорганы. Самый лучший пример – это мой сын, которому сейчас 28 лет, он работает главным редактором сайта на ГТРК «Саратов» и параллельно юрисконсультом в компании. Я ему предлагал идеальный вариант карьеры чиновника. Он отказался, сказал: нет, если я и уйду с ГТРК, буду работать в реальном секторе экономике, например в Газпроме или на каком-нибудь крупном промышленном предприятии, в энергетическом секторе…
– Конечно, там зарплаты  больше.
– Дело не в зарплате, у него просто есть амбиции, он, наверное, даже согласится на меньшую зарплату, чем он сейчас получает. Он говорит: я всегда смогу начать с нуля.
– Ваш ребенок не самый лучший пример, возможностей у него больше…
– Не только мой ребенок, но и мой племянник такой же! Он кандидат исторических наук, ему тоже предлагали работу чиновника, но он ищет себя в другой сфере. Мы обдумывали вариант работы в Сколково. Ребята, которые получили отличное образование, по-другому мыслят, им важно своим детям, своей супруге говорить, что они не просто бумаги переворачивают, а реально участвуют в интересном проекте.
– Андрей Владимирович, признайтесь честно, ведь не каждому молодому человеку удастся попасть в Сколково или Газпром, это все-таки прерогатива определенного круга людей. Я не хочу сказать, что туда можно попасть только по блату. Все-таки мы говорим о детях, у которых есть родители, которые позволили им претендовать на что-то большее. Но у нас немало детей, предоставленных самим себе и улице. Мы теряем эту молодежь. Спортом в Саратове двадцать с небольшим процентов молодых людей занимаются, как бы мы их ни старились завлекать в секции. С другой стороны, я вижу, как загораются глаза у ребят, которые ходят в мою детскую общественную организацию. Как выйти из ситуации? Может, нужно возродить все то, что было в советское время, например детские и молодежные общественные организации?
– В свое время мы приняли в областной Думе закон, направленный на поддержку детских и молодежных организаций, но этого мало, должны найтись люди, которые как паровозы «потащат» этот закон. Помню, как Владимир Михайлович Марон шумел на меня и Павла Журавлева, когда мы на пять с половиной тысяч человек организовали международный лагерь «Джамбари» в Марксовском районе. «Джамбари» – это лагерь в чистом поле. Владимир Михайлович говорил, что он не понимает этого, что он нас обоих, грубо говоря, на столбах повесит.
– Он плохо относился к скаутам?
– Нет, он просто как врач понимал, что когда так много людей, тяжело соблюсти все санэпидемиологические нормы,  обеспечить безопасность на воде, здоровое питание и все остальное. Кроме меня и Павла Журавлева, никто не верил, что мы его организуем. Все это требует больших усилий…
– Одна из болевых точек, которая сейчас назревает, связана с яхт-клубами и федерацией парусного спорта, которая базируется на Зеленом острове. Сейчас их оттуда вытесняют, появляются новые хозяева и руководители.
– Наталия Александровна, я первый раз слышу об этой проблеме. У нас парусный спорт всегда был одним из приоритетных в области, так же как гребля на байдарках и каноэ. Поэтому я обязательно рассмотрю обращение руководителей клубов парусного спорта, пусть они мне напишут письмо и придут на прием.

«Некогда ни курить, ни выпивать»

– Самый близкий для меня вопрос, если не считать скаутинга, связан с темой…
– Трезвости?
– Помню, когда вы избирались последний раз в областную Думу, то пригласили меня поработать в вашей команде. Я согласилась при условии, что буду продвигать там идею трезвости. Вы дали мне такую возможность. И теперь я хочу снова напомнить вам: ничего у нас не получится с экономикой, социальной сферой, если русский человек будет продолжать в том же темпе потреблять алкоголь. Безусловно, сейчас руководство страны многое делает для того, чтобы разработать систему борьбы с алкоголизацией и табакокурением. Но вы тоже занимаете высокую должность –  вам и карты в руки! Как вы планируете выполнить поставленную Путиным задачу добиться снижения употребления алкоголя до 8 литров в год?
– Это один из главных вопросов. Я, например, не курю. Я раньше четырнадцать лет курил, а последние девять лет бросил. Что тут лукавить? люди у нас употребляют алкоголь, табак. Мне кажется, что на уровне правительства страны, на уровне Госдумы мы все-таки медленно, но верно двигаемся в направлении борьбы с этими вещами. От рекламы табака мы отказались, сейчас будим уходить от практики продажи табака в ларьках. Мы усилили контроль над продажей алкоголя детям. Мы запретили свободную рекламу пива.
– Хотя бы признали пиво алкогольным изделием, и на том спасибо…
– Вот видите,  движение есть! С моей точки зрения, употребление алкоголя, табакокурение и другие вредные привычки – они от головы. Мы имеем сейчас возможность смотреть сто пятьдесят каналов, из которых только три-четыре более или менее удовлетворительно выдерживают политику государства по этим вопросам и продвигают здоровый образ жизни. Но что происходит с телевидением в целом, не мне не знать. У нас показывают, как молодежь тусуется, пьет пиво, на каналах обсуждают вопросы, начиная от любви и заканчивая сексом. И алкоголь в телевизионном эфире присутствует, это надо запретить. Я бывал в Казане и Уфе. Там совершенно иное воспитание и отношение к алкоголю. Поэтому там меньше ДТП, больше рожают и так далее. В городах Центральной части России можно видеть картину, когда девушка бежит по улице в мини-юбке, с сигаретой в руках. А ведь было же время, когда это считалось позором.
– Я абсолютно согласна, что это вопрос нравственный. Но это не только вопрос воспитания. Если у нас табачная фабрика будет увеличивать свои мощности и количество произведенных сигарет, их все выкурят. Федеральное законодательство позволяет регулировать производство табака и алкогольной продукции в регионах вплоть до полного запрета. Почему вы этого не делаете?
– Вы как член Общественной палаты обладаете правом законодательной инициативы. Я вас уверяю, если вы будете продвигать проект закона Саратовской области о запрете продажи табака, я буду вас поддерживать, несмотря на большие акцизы, которые идут с продажи табачной продукции.
– Очень важен в этих вопросах личный пример. Когда Шварценеггер заявил, что не употребляет алкоголь, за ним потянулись люди. Для многих молодых людей есть мотивация быть похожими на успешного человека, который не употребляет алкоголь, не курит.
– Мы так можем договориться… А что же нам делать с Высоцким и Ростроповичем, которые тоже иногда употребляли алкоголь, но сделали для мировой культуры невероятно много? Таких людей в нашей истории немало.
– Я говорю о том, что любой чиновник ответственен еще за воспитание общества.
– Я вас уверяю, что в команде Радаева при том режиме и при той нагрузке, которую задает губернатор, некогда ни курить, ни выпивать. И вообще нужно показывать пример в спорте.
– Каким видом спорта вы занимаетесь?
– Я хожу плавать, дома у меня есть велотренажер.
– Как ваша семья отнеслась к вашей загруженности?
– Плохо. У меня есть один выходной, в этот день я сплю, могу сходить в баню, но в целом стараюсь проводить все время с семьей. Честно, одного выходного мало, хочется полноценно отдохнуть, спортом заняться, в театр сходить.
– Я вам задавала вопрос об эффективности расходования бюджетных средств, может быть, просто надо эффективно расходовать свое рабочее время?
– Я вас умоляю, мы эффективно расходуем свое рабочее время, просто потому что все время работаем.


Фото Николая ТИТОВА