Заманить на передачу «Нестандартный разговор» (выходит на портале TVSAR – www.tvsar.ru) прославленного режиссера Владимира Бортко оказалось на удивление легко. Гораздо легче, чем можно было бы подумать, учитывая его статус и известность. И намного проще, чем его предшественника Ивана Охлобыстина, по которому с местными представителями «Правого дела» пришлось вести долгие переговоры.  Владимир Бортко пожаловал в студию прямо с борта самолета «Москва – Саратов», без пафоса, претензий и дополнительных условий, в сопровождении своей соратницы по КПРФ Ольги Алимовой. Владимиру Владимировичу не терпелось поскорее начать записываться, чтобы донести до саратовцев идеи родной коммунистической партии, которой Бортко, как выяснилось, самым искренним образом предан. После короткого знакомства он сразу приступил к делу: «Все, хватит пить чай! Давайте работать!»

«Пиар-менеджер – Карл Маркс…»

Удивительно, но для режиссера «Собачьего сердца» коммунизм, или, как он выражается, новый социализм, – это не просто идеология. Готовясь к беседе с режиссером, я, откровенно говоря, даже и представить не могла, насколько сильной окажется его коммунистическая закваска.  Это то, во что он верит всей душой и более того, что считает единственным способом сохранения человеческого рода. И хотя, на первый взгляд, это звучит слишком глобально, пафосно и местами даже забавно, говорит Бортко с такой уверенностью, что его идеями невольно проникаешься и находишь в них своеобразную, но убедительную логику.
Трудно, например, поспорить с тем, что сегодня наша страна во многом идет по пути самоуничтожения: вырубаются леса, нещадно эксплуатируются, но  не пополняются национальные недра, образование и медицина в плачевном состоянии, на улицах много бездомных и беспризорных детей.
Если всерьез об этом задуматься, то слова Бортко о том, что «или будет социализм, или на земле больше никого не останется», выглядят не такими уж эмоционально неоправданными. Да и критика либерализма, который Бортко так не любит, в его устах приобретает вполне гуманистический оттенок.  Ему не нравится, что прекрасная с виду идея, когда все подчинено отдельной личности, ее интересам, оказывается, с его точки зрения, вывернутой наизнанку и сведенной до уровня «цены вопроса» и того, «что этой личности выгодно, а что невыгодно». Бортко – государственник и патриот, и в его представлении есть ценности гораздо более весомые и ощутимые, чем выгода отдельного субъекта. «Я за то, чтобы рыба была в море и Волге и леса не вырубались. А для этого должны приниматься меры на государственном уровне. А это и есть элемент социализма. И это делается не только у нас. Когда разразился мировой финансовый кризис, первое, что сделали американцы, национализировали банк. И в 30-е годы они точно так же делали. Что это, как не элемент социализма? Если хотим, чтоб мы жили, чтоб жили дети наших детей, другого пути просто нет. И дальше и я, и вы будем понимать: или будет социализм, или на земле никого не останется…»  После таких слов остается лишь вздохнуть…
Когда говоришь с Бортко, то поначалу не можешь отделаться от ощущения, что беседуешь с Михалковым, настолько похожи их интонации, голоса и даже внешность. Дежавю было таким сильным, что пришлось сделать над собой усилие, чтобы ненароком не назвать дорогого гостя Никитой Сергеевичем, рискуя опростоволоситься или, не дай Бог, обидеть. Взгляды их тоже во многом похожи, несмотря на то, что Михалков монархист и любит царя и себя самого, а Бортко коммунист и любит Маркса и Зюганова.

За социализм
с колбасой!

Бортко верит, что коммунисты на сегодняшний день – это единственная сила, которая реально противостоит партии власти. «КПРФ сильна хотя бы потому, что у нее есть идеи. Что такое коммунизм, понятно, да? А вот к вам приезжал замечательный совершенно актер и довольно интересный священнослужитель (не знаю, правда, как в нем это все совмещается) Иван Охлобыстин. Приезжал от «Правого дела».  Мне идеология этой партии совершенно не понятна – о чем она вообще? Или что объединяет партию власти, кроме того, что это партия власти? Чем они объединены? У нас понятно чем. Мы хотим, извините,  пожалуйста, нового социализма. Немножко не того, который был раньше. А чего хотят они?» – вопрошал Бортко. 
На вопрос, что такое новый социализм и чем он отличается от старого, Владимир Владимирович напомнил про бесплатное образование, такую же медицину, про  то, что не было миллиона бездомных детей. «Правда, и колбасы не было. Это тоже правда. Так вот новое – это чтобы не было бездомных, но была колбаса. И это можно сделать…»
В качестве козыря в пользу коммунистической идеологии Бортко привел в пример факт разрушения Саратовского авиационного завода. «Скажите, то, что ваш завод разрушили, это хорошо или плохо? Поверьте, что при нас бы такого не было…», – заявил он с уверенностью привыкшего выступать оратора.
Было приятно узнать, что Бортко связывают с Саратовом довольно тесные отношения – когда-то он служил в нашем городе. С тех пор прошло уже 50 лет, и вот, спустя почти полвека, он снова сюда вернулся. Отвечая на вопрос, не Ольга ли Николаевна привлекла его в Саратов силой своего женского обаяния и кипучей энергии, Бортко был непоколебим: «Нет, сюда привлекла меня не она, меня привлек партийный долг. Это очень хорошо, что она здесь, но я приехал сюда потому, что чувствую свою ответственность. Я сижу в партии не просто, чтоб сидеть, я хочу быть ей полезен…»

Владимир
Владимирович,
но не тот

Еще одна ассоциация, которая навязчиво вертелась в уме, была связана с именем и отчеством Бортко. Сам он этой навязчивости, судя по всему, не чувствует и потому даже не сразу понял, о какой ассоциативности идет речь. Потом догадался: «А-а, вот что вы имеете в виду! Да, кстати, я тоже из Питера. Но ОН в Кремле, я,  напротив, – в думе, мы редко пересекаемся…»
Было удивительно узнать, что фильм «Собачье сердце» Бортко вовсе не считает антибольшевистским. «То, что вы видите на экране, это просто искажение Маркса и перегибы на местах, и я против этого», – говорит режиссер. Но в таком случае придется признать, что и весь советский период в нашей стране был сплошным «перегибом на месте». Бортко и этого не исключает, но считает, что это было «только начало новой эры человечества», и оно вполне могло быть неправильным, но все еще впереди…
Даже к Сталину Бортко относится с большим уважением и душевной симпатией. Много и охотно о нем рассказывал, правда этот отрывок беседы в хронометраж не вошел. По его словам, Сталин – это самая оболганная фигура в нашей отечественной истории, и не он ставил свою подпись под расстрельными списками, а его окружение. Бортко рассказал, что даже планирует снимать фильм о Сталине, но потом по каким-то причинам передумал и теперь собирается сделать фильм о современном разведчике, несущем свою службу на «диком Западе».  Почему на диком, так и осталось загадкой, но зато Бортко объяснил, чем именно его привлекла фигура разведчика: «Это, пожалуй, пик того, как на человеке отражается нынешнее существование нашей страны, ибо он находится в экстремальных условиях».
В ходе беседы зашла речь и о деятельности режиссера непосредственно в Государственной думе. По его словам, оппозиция в парламенте может сделать не много. Есть законы, которые категорически не принимаются. Но, несмотря на это, Бортко считает важным для себя публично высказываться по разным вопросам и надеется, что его мнения, которые он отождествляет с мнением оппозиции, «хотя бы иногда бывают услышаны».  «Не у всех даже в Саратове есть такая возможность сидеть и мило с вами беседовать на такие острые темы, и я этой возможностью пользуюсь».
На вопрос, почему он все-таки пошел в политику, Бортко ответил, что это не эксперимент творческого человека, а естественное выражение его гражданской позиции: «Я русский человек, я живу в России, я желаю ей блага. Еще есть то, что называется пассионарностью, и вот она у меня проявилась почему-то на старости лет, и я решил, что, может быть, буду полезен…»

Кот Бегемот
для бедных

Бортко и по поводу творчества сделал неожиданное заявление: сказал, что все его фильмы – «это чистой воды прокламация». И если «Собачье сердце» на это определение с некоторыми оговорками, но все же тянет вполне, то фильм «Идиот» прокламацией уж точно не назовешь.  Впрочем, это тот случай, когда автору виднее…
Что до «Мастера и Маргариты», о котором среди киноманов было много споров, то Бортко создавал его не как мистическую драму, а как остросоциальную сатиру. Это отчасти объясняет, почему евангельские сцены удались ему в меньшей степени, чем московские эпизоды…
Помнится, одной из претензий, которые выдвигались Бортко по поводу фильма, был допотопный образ кота Бегемота. Было интересно, что думает об этом сам режиссер.  Оказалось, что Бортко был рад изготовить гораздо более достоверного кота и даже поехал по этому поводу в Голливуд. Но там ему сказали, что такой котик «для вас, для бедной страны» будет стоить… 5 миллионов долларов. Понятно, что платить такие деньги у съемочной группы не было возможности – весь фильм стоил именно столько, сколько запросили американские специалисты. Поэтому кота делали в отечественных условиях, практически на коленке. Но режиссер уверен –  это не важно: «Дело не в коте. Дело в том, что те люди не могут жить в то время. У них нет другого выхода, кроме того, что им предлагает Воланд. Это основное. Это казалось важным. Кота, может быть, и можно было сделать лучше, но не в коте сила. Сила в том, что это не мистическое произведение, а социальная сатира…»
Очень волнует Владимира Бортко вопрос межнациональных отношений, он считает его важным и принципиальным для сегодняшней России. «Раньше нас объединяла общая идея. Что сейчас нас объединяет? Ничего.
И когда свадебный кортеж стреляет в Москве… собственно, почему бы им не стрелять? Они у себя дома!.. Для меня русский человек–  это тот, кто считает себя русским, этого достаточно. Важно другое – то, что у русского народа существует тысячелетнее государство, которое сделано им для себя!.. И наши дорогие друзья, приехавшие свадьбу справлять, должны понимать, что  приехали в столицу русского государства. И им никто ничего не скажет. «Живи дарогой, стрэлять нэ нада...»» Последнюю фразу Бортко сказал с характерным кавказским акцентом.
Когда камеры были выключены, Владимир Владимирович, видимо, почувствовав, что говорил местами слишком пылко, поинтересовался, не обидел ли чем в ходе разговора. Вовсе нет… И вообще, оставил впечатление самое благоприятное. Только вот со Сталиным не все однозначно понятно… Но так ли это сегодня важно? Лишь бы человек был хороший...