Новые герои проекта «Парные несогласные» искренне любят свою малую родину, в отличие от многих, переезжать не хотят и пытаются сделать ее лучше: доцент кафедры архитектуры СГТУ Лариса Тарасова –  на научном поприще, бывший зампред правительства Дмитрий Федотов, недавно занявший новую должность в городской администрации, –  на чиновничьей стезе. Теоретик и практик собрались, чтобы обсудить, чем  мечты об идеальном городе отличаются от реальности и на каких кочках спотыкаются самые благие намерения городской власти. Как выяснилось, несмотря на общую цель, взгляды на развитие Саратова у наших героев не совпадают.

Все устраивает?

– Дмитрий Александрович, я посмотрела список ваших полномочий на новом посту исполняющего обязанности заместителя главы администрации. Он, конечно, впечатляет. Вы контролируете все: транспортную сферу, озеленение, ЖКХ и т.д. Вы человек энергичный, с хорошим образованием и большим опытом. Я, надеюсь, у вас все получится на новой должности.
– Спасибо!
– Но мне бы хотелось вас спросить не столько про ямочный ремонт и тарифы, а про город в целом. Во-первых, о комплексной реконструкции и застроенных территориях. Как в любом крупном городе, в Саратове много жилых районов разного времени возникновения. Все они нуждаются в реконструкции. Было бы значительно эффективнее, если бы она была комплексной. Если бы мы снесли ветхий фонд, выселили жильцов на какое-то время из тех зданий, которые надо ремонтировать, благоустроили дома и потом бы их заселили. Некоторые города так и делают. Есть у нас хоть какая-то возможность комплексного подхода?
– Нет. Для этого необходимо, чтобы мы отметили у нас тысячелетие чего-нибудь. Если мы, как Казань, Ярославль, Саранск, Астрахань, не попадем в федеральную программу по празднованию юбилея, таких денег в регионе нам не видать. Это невозможно. Хотя, может быть, Увек, если им серьезно заняться, даст основания для включения в федеральную программу. Это очень редкое место, представляющее археологическую ценность. Но пока у нас такого повода нет, и нужно рассчитывать на свои силы. Говорить о том, что все можно сделать разом за какие-то глобальные инвестиционные деньги, –  неправильно.
– Я думаю, проблема не только в том, что нужны деньги. Я говорю только о том, что необходим четкий план поэтапной реконструкции районов от начала до конца. Ведь у нас сначала делают дорогу, потом роют теплотрассу…
– Очень хорошая мысль. Проблема в том, что нам придется выбирать: либо мы в этом году делаем кусок трубы для того, чтобы конкретные дома не замерзли, либо мы берем деньги федеральной программы и занимаемся комплексным проектом. Отдельно подвести коммуникации невозможно.
– Может быть, местные котельные построить?
– Во-первых, это все равно деньги. Во-вторых, это вопрос экологии. Котельная в центре города – не очень хорошо.
– Котельные бывают электрические.
– В нашей стране больше шестидесяти процентов электричества вырабатывается на теплоэлектростанциях. Это все равно сжигание газа и мазута.
– Просто мне кажется, что работа администрации, к сожалению, практически не видна. Если бы была благоустроена какая-то часть города, туда бы пришли инвесторы, которые поняли, что на месте ветхого жилья можно что-то строить…
– У нас есть показательный пример в шестом микрорайоне – Солнечный-1 «А».
– Но это же незастроенная территория?
– Сейчас мы решаем этот вопрос. Мы, наконец-то, закончили работу со всеми документами, связанными с правилами землепользования и застройки, работу с градостроительным регламентом. К нему есть определенные вопросы, но нельзя все постоянно дорабатывать до идеала, потому что за это время все устаревает. Надо куда-то двигаться. Уже нет никаких законодательных препятствий для того, чтобы выбрать конкретный квартал и работать с ним.
– Это уже хорошо.
– Я думаю, мы будем заниматься комплексной реконструкцией и застройкой территорий. Хотелось бы, чтобы все было публично, гласно. Чтобы не какой-то начальник в кабинете пальцем ткнул и сказал: здесь сносим, а здесь строим. Это должно укладываться в общую концепцию города и получить одобрение жителей.
– Как сегодня влияют на застройку города иностранные или иногородние инвесторы?
– У нас есть примеры внешних инвестиций. Строительство – это в первую очередь бизнес. Люди вкладывают деньги, и они хотят, чтобы эти деньги возвращались. Коммерческий интерес должен подкрепляться позицией власти, которая не создает трудностей для инвесторов, а, наоборот, помогает их преодолевать. Но, если в регионе нет стабильной экономики, даже при самом благоприятном отношении власти никто не придет.

 «Саратов даже
лучше»

– Исторический центр Саратова перегружен транспортом, общественными объектами. Он теряет свою привлекательность как место проведения досуга для горожан и туристов. Как вы относитесь к идее снижения концентрации объектов торговли, бизнеса и транспорта в историческом центре?
– Существуют два подхода в градостроительстве, зонировании городов, в которых есть исторические центры. Одни считают, что все должно быть правильно. Например, правильно было бы убрать массовое движение транспорта из центра города. Правильно, потому что в Лондоне сделано именно так или потому что центр должен быть для людей? Еще можно сказать, что в центре города нельзя строить высотные здания – такое строительство воздействует на грунтовые воды, соседние фундаменты, разрушает памятники архитектуры, уменьшает расстояние между домами и зданиями. Можно еще очень много чего придумать: сказать про озеленение, пешеходные дорожки, фонтаны…
– Почему вы об этом говорите, как о несбыточных мечтах?!
– Я говорю о том, что есть два подхода. Могут собраться архитекторы, чиновники, профессора и определить, что, по их мнению, хорошо для города. А второй подход – реагировать на потребности, которые генерирует сам город, «спрашивать» у него, а не у профессоров. Вспомните, как в Саратове все движение сделали односторонним. Насколько это удобно? Мы к этому уже привыкли. Но все, кто приезжает к нам из других городов, говорят: «Ребята, у вас настолько плохо организовано движение!». Мы им в ответ: «Да нет, у нас же такая замечательная идея!». На мой взгляд, нужно двигаться  за городом, а не навязывать ему идеи.
– А куда он движется?
– Куда хочет, туда и движется.
– Вот именно! Он движется к тому, что скоро весь центр будет стоять.
– Город –  живой организм. Если людям в центре будет жить некомфортно, они потихоньку уедут. За ними уйдут офисные центры, и город разгрузится автоматически.
– Если мы им предоставим площадку, сделаем невыносимые условия жизни в центре, они уйдут быстрее и легче!
– А зачем?
– Вас устраивает то, что творится с центром? Это же кошмар какой-то!
– Меня в Саратове, с точки зрения города, который я люблю, устраивает все. Даже фасады! Проблемы надо решать, но я противник того, чтобы резко что-то ломать, потому что это будет уже другой город.
– Саратов и так постепенно становится другим городом. Если бы мы вовремя озаботились проблемой высоток, он бы не стал таким, какой он  сейчас…
– Он просто вымер бы постепенно. Через пару десятков лет от старых зданий, которые мы так любим, ничего не останется. Тот материал, из которого они построены, не предназначен для столь длительного срока эксплуатации.
– Что бы мы ни говорили, но все градостроительство двадцатого века управляет процессом развития городов. Никто через колено не ломает. К примеру, в Париже, который стал пухнуть по сравнению со всей Францией, решили более равномерно распределить население. Сделали налоговые послабления в других районах Франции, и туда ушел бизнес. Сейчас Париж – компактный хороший город.
– Я не люблю Париж! Что нам Париж, давайте посмотрим на Москву!
– Хуже Москвы ничего нет. Саратов даже лучше.
– Во-о-от!

Позиция
«ни то, ни се»

– У вас интересная позиция: либо что-то делать, либо не делать ничего…
– Я же не говорю, что ничего не надо делать. Надо двигаться и решать вопросы по мере их поступления.
– Но бессистемная застройка исторического центра высотными зданиями – это факт! На Мичурина, рядом с усадьбой Тюльпина построят двадцатипятиэтажный дом. В настоящее время разработаны регламенты, приняты ограничения по высоте и протяженности застройки в историческом центре. Они прошли общественные слушания и поступили на рассмотрение в городскую думу. Естественно, есть определенное строительное лобби, которое хочет притормозить этот процесс. Можно ли рассчитывать на вашу поддержку в этом вопросе? Или мы будем говорить, пусть идет так, как идет?
– На мой взгляд, сама идея правильная. Я тоже не большой поклонник «свечек». Когда я вместе с женой переехал лет девять назад в новую квартиру, у нас с одиннадцатого этажа был вид на Лысую гору и Волгу. Сейчас я вижу только «зубья» со всех сторон. Это некрасиво. С другой стороны – регламент настолько драконовский…
– Да вы что?! Он очень щадящий.
– Мне так не кажется.
– Вы его смотрели?
– Конечно, смотрел. Регламент принят такой, что в историческом центре города создать что-то интересное экономически и технически будет невозможно.
– Тридцать метров высота здания – это не интересно для застройщика?
– Тридцать метров у нас во второй зоне, а в первой…
– А в первой зоне классицизм!
– Я вас по дворам повожу в этой зоне, и мы посмотрим на классицизм разрушающихся домов.
– Тогда надо принять решение и снять эти дома с учета. Здания действительно ветшают и разрушаются. Их можно было бы реконструировать, сделать комфортное жилье, гостиницы и прочее, и получать деньги от туристов. А можно снести и застроить красивыми высотками. А сейчас ни то, ни се!
– Я недаром сказал, что, на мой взгляд, регламент очень жесткий. Но это все равно лучше, чем никакой. Я сторонник этого документа просто потому, что без него, без каких-либо ограничений будет полная вакханалия, анархия или коррупция. Если жизнь покажет, что нужно в регламенте что-то изменить, мы будем это обсуждать.
– Это я и хотела выяснить. Очень важна поддержка достаточно авторитетных и известных людей в городе. Еще я хотела бы узнать ваше мнение по поводу уникального природного комплекса Саратова –Кумысной поляны. Законодательно установлены ее границы. Тем не менее, продолжается проникновение коттеджной застройки. Что делается властью для того, чтобы прекратить постепенное «съедание» Кумысной поляны?
– Сложный вопрос. Кумысная поляна, с точки зрения разграничения полномочий, на сегодняшний день принадлежит области. Но сейчас там практически нет застройки.
– Там огромное количество боксовых гаражей. Некоторые из них недостроенные, некоторые заброшенные. Нельзя ли провести ревизию?
– Сейчас мы выявляем все объекты незавершенного строительства – законные и незаконные. Будем с ними разбираться не потому, что у нас к ним, как в фильме «Мимино», личная неприязнь. Брошенные строения опасны, они ветшают и обрушаются. Там бегают дети, собираются бомжи. У нас есть целый ряд непонятных объектов. Никто не может даже сказать, для чего они строились.

 «Вы еще
в Буэнос-Айресе
не были!»

– Не все хорошо у нас в городе и с озеленением. Я не понимаю, почему в том же Красноярске все в газонах, а у нас нет? В холодном северном городе устанавливают фонтаны, а у нас нет?
– Мне самому это не нравится. Но с деревьями в аллеях у нас все хорошо, просто ими надо заниматься чаще. Есть проблема в Кировском районе. В то время, когда он застраивался, было модно сажать тополя. Теперь они практически все находятся в очереди на вырубку, потому что это очень хрупкие и неудобные для города деревья. Но у нас есть хороший проект в отношении исторической части Саратова. Его мы сейчас обсуждаем с правительством области. Есть идея сделать туристический пешеходный маршрут.
– А туристов машины не задавят?
– Нет, это будет пешеходная зона, начинающаяся от улицы Рахова, проходящая по Вавилова и идущая напрямую до набережной. Молодые саратовские художники сделали красивый проект фонтанов под названием «Разговор с городом» в виде двух стилизованных человеческих голов. Моя личная идея – повесить у каждого памятника архитектуры или значимого дома, где жили выдающиеся люди, лампочки под изумруд, в которые будет встроен аудиогид. Подходишь, нажимаешь кнопку, и тебе рассказывают, что эту гостиницу построил архитектор Каллистратов, денег у него было очень мало, потому что заказчики были очень жадные... Или заднюю часть консерватории не достроили, потому что немцы денег не дали.
Этот пешеходный маршрут по времени должен занимать где-то два с половиной часа. Мне кажется, очень хорошая идея. Она могла бы придать историческому центру города значимость. Возможно, благодаря этому появятся рестораны с исторической тематикой, кафе, магазины с сувенирной продукцией…
– Самое интересно, что в глаза бросается то, на что затрачены минимальные усилия. Мой муж недавно приехал из Оренбурга и говорит: «Ты не представляешь, как там чисто!». Несмотря на то, что сам городок с Саратовом по архитектуре не сравнится.
– Это вы еще в Буэнос-Айресе не были! Там ужас! Я такого коммунального беспредела не видел никогда. Центр завален мусором по пояс.
– Понятно, что где-то есть города хуже, чем у нас. А какие проблемы в коммунальной сфере города вы бы выделили как основные?
– У нас очень серьезная проблема с тепловыми сетями, потому что мы ими двадцать пять лет не занимались. Проблема дорог – это известно. Есть деньги – их делают, нет денег – не делают, мало денег – делают, но плохо. Со всеми остальными элементами благоустройства сложнее. Например, в Саратове, по данным Ассоциации городов Поволжья, самая большая в ПФО площадь тротуаров. Четыре миллиона квадратных метров тротуара и восемь миллионов квадратных метров дорог. То есть у нас на каждые два метра дорог приходится метр тротуара. Но посмотрите, в каком состоянии они находятся! Меня тротуары больше всего в Саратове напрягают, даже больше, чем дороги. Я вообще не понимаю, как женщины по ним ходят на каблуках!
В других городах ходишь с ipadом, под ноги мельком смотришь, даже не думаешь, что там яма. У нас так пройтись нельзя.
– Но это как-то решается?
– Сейчас мы принимаем новые правила благоустройства. Хотя с нашим бюджетом непонятно, за что хвататься в первую очередь. Жалко, что мы не попали в число городов, которые будут принимать у себя чемпионат мира по футболу.

Зеленая скамейка
и «желтая штука»

– Насколько помогают в решении городских вопросов федеральные программы?
– Возьмем, к примеру, программу по дворовым территориям. Конечно, не все, но большое количество дворов нам удалось благоустроить. Люди это видят. Хотя там такие ямы были, что даже машина не могла проехать… Или программа капитального ремонта фасадов. Благодаря деньгам, выделенным из фонда по этой программе, сейчас мы можем из своего бюджета тратить средства на восстановление балконов. Не так все просто, конечно…
– То, что сейчас делается по благоустройству Саратова муниципалитетом, на мой взгляд, крайне провинциально и некреативно. Я хочу понять, почему в городе, в котором есть кафедра дизайна архитектурной среды, художественное училище, появляются убогие вещи? Почему я выхожу на улицу и вижу зеленую скамейку с двумя синими урнами по бокам?
– Вопрос интересный. Давно уже, когда сити-менеджером был Сомов, я ему сказал: «Слава, сделай одну вещь – покрась бордюры, и люди тебя сразу полюбят». Сейчас их покрасили.
– В черно-белый цвет.
– Кому-то нравится, кому-то нет. Я не спорю, может быть провинциально. Кашпо повесили. Под Новый год на каждом столбе мы видим украшения. Есть ощущение праздника. Это, конечно, не как в рекламе кока-колы «Праздник к нам приходит!», но все же город украшают.
– Еще желтая штука на улице Рахова – железный поручень, якобы для инвалидов, это, по-вашему, тоже красиво?
– Я сам месяц не мог понять, что это такое! А моя жена ругалась, потому что с собакой гулять невозможно.
– Опять я приведу в пример Оренбург. У них на площади поставлен памятник географу-путешественнику на средства некого бизнесмена. Почему в Саратове нет таких примеров? У нас, что, нет социально ответственного бизнеса? У нас, что, нет богатых предпринимателей? Почему каждый не может посадить хотя бы три дерева?
– Буквально час назад я открывал большую красивую детскую площадку в Кировском районе, поставленную там на деньги спонсоров. Я тоже внес свою лепту. Мы с корпорацией «Софит» в свое время сажали каштаны вокруг ТЮЗа. Очень многие люди любят свой город и вкладывают деньги и силы в его развитие. Но объемы городского хозяйства настолько большие, что несопоставимы со всеми возможными спонсорскими деньгами. За благоустройство отвечает государство, в данном случае муниципалитет, а люди платят налоги. К сожалению, у нас люди не настолько богатые, чтобы платить большие налоги. Но это не значит, что не надо ничего делать. Просто надо разумно тратить те деньги, которые есть.

«Мне здесь
все знакомо»

– Вы будете что-либо менять в работе подведомственного вам сейчас хозяйства?
– Конечно, буду. Я везде что-то меняю. Но я не собираюсь ломать и строить заново. Просто нужно наладить работу, сделать ее более эффективной. Считаю, что надо не останавливаться на общих рассуждениях о том, что надо четыре миллиарда рублей на замену тепловых сетей. Просто надо менять их по частям. На третий день, как я пришел в администрацию, я собрал всех в комитете, говорю: «Ребята, какие сети мы меняем? Сколько денег у нас есть?». Они говорят: «Мы пока еще выбираем!». Как можно только выбирать, когда уже июль на дворе? Не можем же мы за три-четыре месяца поменять все тепловые сети Саратова! Давайте начнем с самого проблемного участка. А параллельно надо стратегию разрабатывать – постоянно только дыры затыкать невозможно. Но самая главная моя мечта, чтобы в Саратове появилось метро…
– Это реально сделать, какие-то подвижки в этом направлении есть?
– У нас более реально наземное метро. Сейчас потихоньку делается обходная дорога. Я думаю, в ближайшие годы ее доделают, и тогда этот вопрос из плоскости разговоров перейдет в плоскость конкретной реализации. Мы вели переговоры с РЖД о совместном проекте и достигли понимания в этом вопросе. У нас есть великолепный шанс разгрузить таким образом город. Железная дорога в Саратове проходит идеально. Лучше не придумаешь! Нужно больше делать мостов, тоннелей, станций, подъездов к ним. Это проще, чем вырыть метро, проще, чем сделать многоуровневые развязки. Я был во многих городах мира. Два-три уровня развязки – это ужасно. Особенно, когда едешь по третьему уровню в Мехико и смотришь вниз на дома, которые в основном двух- и трехэтажные. В Токио такие небоскребы, что неба не видишь. Никто даже голову не поднимает, потому что шею можно свернуть.
– На мой взгляд, для принятия эффективных управленческих решений нужна информация. У меня такое ощущение, что в нашем городе с этим не все хорошо. Сейчас невозможно узнать, что построено за последние десять лет, какие тепловые сети и в каком состоянии находятся, каково состояние зеленых насаждений и так далее. Начиная с того, что у нас нет элементарной электронной карты города, на которую всю информацию послойно можно было бы наносить. То есть речь идёт о геоинформационной системе – ГИС, необходимом атрибуте каждого современного города. Не думали ли вы как-то решить этот вопрос?
– Мы только сейчас начали понимать простые вещи. Возьмем, к примеру, план комплексного развития коммунальной инфраструктуры. Чтобы его составить, нужно иметь информацию по земле, коммуникациям, объектам соцсферы, транспортным потокам.  Мы понимаем, что рано или поздно должны либо обзавестись колоссальным количеством сотрудников, либо прийти к нормальной информационной системе. Сейчас мы к этому идем. Это уже осознанная необходимость, а не просто мода. Мы готовим комплексную схему теплоснабжения города, схему электроснабжения, водоснабжения. Да, действительно, мы зачастую не знаем, где у нас и что находится.
– Мне еще кажется, что нужно воспитывать жителей, вы согласны?
– Ух, я бы их воспитал!
– Нет, серьезно, очень важно посильное участие каждого в деле обустройства нашего города: кто идеей, проектом, кто посаженным деревом, кто оплаченной детской площадкой. Власть не должна думать, что только она знает, что людям нужно. Надо как-то опираться на инициативу снизу, консолидировать разрозненные движения.. Очень много молодежи включается сейчас в решение волнующих всех вопросов обустройства городской среды. Вот, например, проработаны веломаршруты  с соответствующим оборудованием. Хотелось бы поддержки этих инициатив со стороны власти. Кстати, почему у нас нет субботников?
– Есть, мы их два раза в год проводим. Участие принимает очень много людей. Мы выходим, деревья сажаем, чистим, оттираем. Я вас на следующий субботник приглашу. На самом деле нужно просто любить свой город. В любом другом городе тоже достаточно проблем. У нас будут не менее жаркие дебаты, если мы будем обсуждать архитектуру Нью-Йорка. В Саратове очень красивая архитектура. Я очень люблю нашу Волгу. Раньше мне нравилось, что у нас очень много красивых девушек. Сейчас тоже нравится, но с возрастом я стал более спокойно к этому относиться. Я вырос в этом городе, он мне родной, здесь мне все знакомо. Как у Мандельштама: «Я вернулся в мой город, знакомый до слез, до прожилок, до детских припухших желез».

Фото Юрия НАБАТОВА