Известный саратовский адвокат Татьяна Старосельцева дала интервью корреспонденту «Саратовского взгляда». Собеседник нашего издания уже 11 лет осуществляет адвокатскую деятельность; за весь период практики ни в региональную адвокатскую палату, ни в силовые структуры на нее не поступило ни одной жалобы от клиентов. За профессионализм и добросовестное отношение к работе она неоднократно поощрялась. «Мы возмущены тем фактом, что адвокат оказалась в поле зрения силовых структур и теперь обвиняется в совершении мошеннических действий в особо крупном размере, дело уже направлено в Энгельсский районный суд для рассмотрения по существу! Как же так получилось, что грамотного и добросовестного адвоката правоохранительные органы именуют мошенницей?!» – недоумевают коллеги и друзья адвоката.
Как стало известно нашему изданию, еще в 2010 году среди клиентов Старосельцевой проводился опрос, содержание которого говорит о том, что некоторые представители следственных органов проявляли неподдельный интерес к деятельности адвоката. По некоторым данным, подзащитным и их родственникам якобы поступали нестандартные предложения, например написать «заявления о недовольстве работой, проделанной Старосельцевой» (желающих не нашлось), незаконно собирались сведения о частной жизни Татьяны Юрьевны и взятых ею кредитах. Потом наступило затишье, а должностные лица, инициировавшие внесудебное преследование, получили строгое предупреждение о недопустимости проведения проверки такими методами. Учитывая эти обстоятельства, возбуждение в октябре 2011 года уголовного дела стало полной неожиданностью для адвокатского сообщества.

 –  Татьяна Юрьевна, на чем базируется обвинение против вас?
 –  Адвокат – это всегда противник правоохранительных органов. А особенно адвокат, который, достигая профессиональных побед по защите прав и свобод граждан, мешает их налаженной работе. В этом случае адвокат становится непримиримым врагом правоохранительной системы, которая не прощает адвокату своих поражений.
Таким примером является возбуждение в отношении меня уголовного дела по ст. 159 (мошенничество. – Авт.) УК РФ в нарушение норм УПК РФ, регламентирующих срок проведения проверки. Причем дело возбудили не просто по ст. 159 УК РФ, а именно по 4-й части, которая предусматривает до 10 лет лишения свободы и позволяет избрать самую строгую меру пресечения.
В итоге я, являясь адвокатом, ведущим непримиримую борьбу за права и свободу своих клиентов, оказалась один на один с правоохранительной системой.
Положением обезумевшей от горя матери, у которой сыновья оказались под стражей, моментально воспользовались правоохранительные органы. В результате этого появилось заявление о мошеннических действиях. Парадокс данного дела состоит в том, что сумма, которую органы следствия мне вменяют, настолько завышена, что остается только догадываться, для чего это сделано.
А именно: по 4-й части ст. 159 УК РФ можно обвинить человека при одном условии – если размер суммы составляет свыше 1 миллиона рублей. Вот и возбудили правоохранительные органы дело на сумму 1 миллион 55 тысяч рублей».
 –  Почему не признаете предъявленных вам обвинений?
 –  Любой простой гражданин знает, что адвокат-мошенник – это тот адвокат, который взял деньги и ничего по делу не делал, обманывая клиента. Я провела колоссальную работу по защите сыновей обратившейся женщины. Когда клиентка, которая сейчас носит статус потерпевшей, обратилась ко мне за помощью, то я ей помогла и достигла полной победы (!) по защите ее сыновей.
Однако об этом почему-то органы предварительного следствия умалчивают. Когда клиентка ко мне обратилась вновь, я также провела огромную работу, но, к сожалению, во второй раз правоохранительная система оказалась сильнее.
Как можно обвинять адвоката, который использовал все свои знания и силы, привлек дополнительных специалистов, но не смог одержать победу по не зависящим от него обстоятельствам? И в чем же тогда заключается мошенничество?
Правоохранительные органы, не оспаривая огромной работы адвоката, положительного результата адвоката по первому договору, фактически отвечают на эти вопросы следующим образом: «Это была активная демонстрация создания видимости работы для потерпевшей».
 –  В чем видите исключительность самого уголовного дела, возбужденного в отношении вас?
 –  Мой случай вообще является беспрецедентным. Ведь если я не смогу доказать свою невиновность, будет создан прецедент. Дел, когда адвокатов привлекали к уголовной ответственности в условиях наличия заключенных с клиентами договоров и проведения добросовестной и продуктивной работы, до настоящего времени на территории Российской Федерации не было. Большая половина адвокатов Саратовской области может оказаться под следствием. А особенно это касается неугодных адвокатов, которые мешают органам предварительного следствия. В результате граждане останутся беззащитными или их будут защищать лояльные адвокаты, предпочитающие не ссориться с силовиками.
–  Есть ли в уголовном деле странности, на которые может обратить внимание и суд?
– В работе следственных органов по данному уголовному делу вызывает недоумение тот факт, что, казалось бы, одноэпизодное дело с одной потерпевшей, которая, по версии следствия, «дает логичные и последовательные показания», расследовалось 10 месяцев,  причем в составе целой следственной группы отдела по расследованию особо важных дел. Что же было такого сложного в этом деле?
Кроме того, остается непонятным, почему лингвистическую экспертизу по аудиозаписи, являющейся основным (!), по версии следствия, доказательством по делу, проводили в городе Волгограде, и это при наличии сильнейшего филологического факультета на базе нашего Саратовского государственного университета, а также других учреждений. Почему следственные органы упорно отказывали мне в законном ходатайстве о проведении повторной экспертизы в любом учреждении, имеющем статус государственного? Комментировать не буду. Название учреждения, где была проведена экспертиза, – Некоммерческое партнерство «Южный центр» г. Волгограда. 
Очень много других  вопросов в моем деле, которые по настоящее время остались без ответа. И я уверена, что, пытаясь отвечать на эти вопросы, следствие заходило в тупик, в связи с чем срок расследования был так сильно затянут.
 –  Какие последствия дело может иметь для адвокатского сообщества?
 –  Правоохранительные органы, возбудив в отношении меня уголовное дело, преподали хороший урок всем адвокатам: не стоит проявлять активности при защите своих клиентов. Это воспитательная и профилактическая работа в назидание другим. Кроме того, возбуждение уголовного дела в отношении адвоката – это огромный плюс в показателях правоохранительных органов, означающий якобы продуктивную работу следствия.
Также хотела бы обратиться к моим клиентам, которые, несмотря на публикации, верят мне и поддерживают меня, и выразить благодарность за оказанную ими помощь.