Примерно две недели назад автор этих строк имел продолжительный разговор с одним из руководителей регионального СУ СКР. Темой беседы стало громкое уголовное дело организаторов сети подпольных игорных заведений, беспрепятственно работавших в течение года на территории Саратова и Энгельса. Представитель нашего издания делился опасениями по поводу возможной причастности силовых структур к покровительству незаконного бизнеса и выражал беспокойство относительно прозрачности и беспристрастности расследования. Формулируя ответ и официальную позицию ведомства, собеседник был категоричен: «никаких объективных данных об участии правоохранительных органов не выявлено». Тогда никто не подозревал, что в ночь на 18 сентября произойдет трагедия, которая окончательно убедит самых упрямых скептиков в правоте позиции: в существование протеже игорной мафии не верят только те, кто сам оказывает ей услуги по защите от уголовного преследования. В этом смысле гибель 21-летней Ольги Хомяковой в казино на улице Зарубина – событие, которое должно заставить последних лицемеров замолчать и устыдиться.
Во вторник, 18 сентября, около 1.00 в подпольном казино, расположенном на пересечении улиц Университетская и Зарубина, зверски убита администратор Ольга Хомякова. По официальной версии следствия, преступление совершил 21-летний Артур Мамбетов – постоянный клиент заведения. Именно он, считают в СУ СКР, нанес несколько ударов ножом своей жертве и похитил 35 тысяч рублей – денежные средства, находившиеся в кассе клуба.
Утром на место преступления прибыли сотрудники правоохранительных органов: трагедия соединилась с фарсом – работа экспертов и оперативников по восстановлению картины происшествия и сбору улик сопровождалась вывозом игорного оборудования – тех самых аппаратов, об изъятии которых так дружно рапортовали в начале сентября.
3-го числа текущего месяца прокуратура Саратовской области разместила на своем официальном сайте сообщение о ликвидации заведения: «… по указанному адресу в нежилом помещении, замаскированном под пивной бар, на втором этаже в условиях строгой конспирации осуществлялась незаконная игорная деятельность. В ходе осмотра обнаружено 14 функционирующих игровых автоматов, у администратора игрового зала обнаружено и изъято 42 650 руб. Из объяснений находившихся в игровом зале игроков установлено, что об организации игорной деятельности по указанному адресу они узнали через поступающие смс-сообщения. Вход в помещение игрового заведения игроками осуществлялся только после предварительного телефонного звонка».
В этой цитате выражено все: и гордость за проявленные чудеса находчивости в изобличении преступников, и желание доказать общественности значимость своей работы, и демонстрация умения цинично играть на чужом заблуждении. Скорее всего, последнее силовикам удалось бы безболезненно сделать, если бы не гибель Хомяковой, доказавшая, что борьба с игорными домами в Саратове на самом деле не ведется, а показательные рейды призваны лишь пустить пыль в глаза наивным и доверчивым обывателям.
Если бы не сакральная жертва, силовики продолжали бы твердить на пресс-конференциях и в интервью, что коррупционная связь игорного бизнеса и правоохранительной системы – суть фикция или в лучшем случае не подкрепленное доказательствами мнение, рожденное в умах журналистов и общественников. Да и самим подпольным казино в речах тех, кто отвечает за соблюдение законности, обычно даются характеристики явлений потустороннего или, если хотите, виртуального мира. Теперь на подобное лицемерное сочинительство у правоохранителей нет ни служебного, ни морального права.
Не кажется ли вам, дорогой читатель, что большие начальники в погонах сами создают миф о порядке, считая его неподвластным газетным публикациям или конкретным свидетельствам? Ни аргументированная критика в прессе, ни недовольство населения не являются для них критерием оценки деятельности. «Такую оценку могут давать только вышестоящие руководители», –  вот ответ на любые публичные замечания.
Неужели убийство девушки не заставит их признаться в существовании системы кормлений и «благотворительности», о которой с момента вступления в силу закона о запрете игорного бизнеса обреченно рассуждают журналисты?   
Понятно, что прокуроров и следователей, как и родителей, не выбирают, но дает ли это обстоятельство право быть абсолютно неподотчетными перед теми, ради кого они работают? В случае если такой вопрос ставится перед силовиками «ребром», то мы получаем невразумительный ответ: упрек воспринимается не как побуждение к действию, а как непростительная обида.
Ольге Хомяковой 20 ноября исполнилось бы 22 года. И теперь для нас очевидно, что соучастников убийства следует искать среди тех, кто находился и находится у игорной мафии на содержании.