Еда – только выращенная своими руками, дом – из относительно экологически чистых материалов. В Саратовской области намечается не то чтобы новая, но еще мало опробованная практика ухода из города в дремучие леса. Там, вдали от всех прелестей цивилизации, бывшие горожане основывают экологические поселения, за которыми, как они считают, будущее. Корреспондент «Взгляда» побывал в самом большом экопоселении и попытался понять, для чего саратовцы скрываются в сосновом бору. 

Родославное – крупное экологическое поселение области, расположенное в Лысогорском районе, в ста километрах от Саратова. По рассказам экопоселенцев, когда-то на этом месте существовало колхозное хозяйство, но в 90-е годы оно развалилось, а местные жители разъехались по городам и близлежащим селениям.
В начале двухтысячных земли скупила некая Елена Решотникова, которая фактически и основала Родославное. Изначально проект задумывался как коммерческий, но с приходом в 2005 году первых поселенцев приоритеты изменились. Бизнесмены призывом вернуться к истокам не прониклись, и вместо них территорию заселили преподаватели, молодые семьи и пенсионеры. Основательница Родославного, осознав, что на экологическом движении много не заработаешь, перепродала земли экоарендаторам. Вскоре земли оформили в частную собственность под фермерское хозяйство. Теперь городские переселенцы стараются сохранить лес, сажают на свои средства елки и убирают мусор, оставленный туристами на берегу Медведицы.

Хижина
дяди Виталия

«Вы сейчас повернете на Урицкое, затем проедете два села, Старый Карамыш и Николаевку, потом справа будет дорожный знак, я вас там встречу», – пытается сориентировать нас по телефону экопоселенец Виталий.
Добравшись до места, видим черный «Опель», около которого нам приветственно машет рукой парень лет тридцати. Едем домой к нашему экскурсоводу. Минут через десять на горизонте появляется миниатюрная копия русской избушки. Из-за больших деревьев на заднем плане избушка походит на игрушечный домик. Молодая семья обосновалась здесь год назад, это заметно по брусьям сруба – они еще не потеряли цвета новизны, а древесина не успела разбухнуть от времени. Образ старины и сказки исчезает, как только замечаешь металлическую дверь. Внутри становится понятно, что в этом экологически чистом мире все построено на контрасте: стол, стулья и вся утварь из дерева, а в противовес им пластиковые окна, ноутбук и сотовый телефон.
«К сожалению, здесь работы нет, поэтому многие из нас вынуждены разрываться между шумным городом и лесным спокойствием, – показывая свои владения, говорят Виталий и его жена Дарья. – Конечно, мы стараемся ради детей. Что сейчас они видят в своем детстве? Компьютер, телевизор и все. Это эпоха потребителей, Запад диктует, как нам жить. Люди теряют свою культуру, забывают корни. Мы же хотим, чтобы наши дети приучались к труду, наслаждались красотой родного края, выросли крепкими и здоровыми». Сыновья в это время резвятся около дома.
Если молодая семья надумает перебраться в леса совсем, то, по словам Виталия, дети смогут продолжить свое обучение в соседнем селе Николаевка в двух километрах от поселения.
Говоря про лесной быт, хозяин избушки вспоминает о своем двоюродном брате, чьему примеру последовал. Он живет в экологическом поселении Святодар в Тульской области. «В крупных районах страны экологические поселения – это бизнес, мало самой идеологии. К тому же вступительный взнос у них 150 тысяч рублей, а у нас этой коммерциализации нет, вот и едут к нам жить из Екатеринбурга, Воронежа и других городов», – поясняет Виталий.

Казачье царство

В истории существует немало примеров, когда люди бросали привычный уклад и отправлялись на поиски земли обетованной. В XIX веке делегация уральских (яицких) казаков путешествовала по миру, пытаясь разыскать мифическое Беловодское царство, которое частично переплетается с образом невидимого града Китежа. В дальнейшем эту утопическую экспедицию описал в своих очерках В.Г. Короленко. Удивительно, но один из первых саратовских переселенцев, Константин  Каннуников, – потомок тех самых яицких казаков. «В 30-е годы нашу семью раскулачили и сослали в Покровск (Энгельс – Авт.), – рассказал он. – В свое время отец мне довольно много рассказывал про легенду о Беловодье, высказывал свои предположения, что оно находится на Алтае. Описывал красоту тех мест, горы. Вообще он любил природу. После войны восстанавливал в тылу леса и саратовские лесополосы, участвовал в экологических экспедициях. Когда я вышел на пенсию, решил объехать всю страну и найти свое Беловодье, мечтал оказаться на Алтае… Но в какой-то момент понял, что вся земля в России одинаковая, святых мест везде хватает». 
Константин – военный в отставке, в советские годы служил в Польше, Прибалтике, на Украине, общительный человек и интересный собеседник. Его «хоромы» стоят в центре поселения, они основательно утеплены, так что суровые морозы ему нипочем.
«О душе и смысле жизни я всерьез задумался после отставки. Неужели человек создан лишь для того, чтобы родиться, жениться и умереть? На мой взгляд, помимо этого необходимо обрести гармонию в жизни», – делится он. По расчетам ему и супруге жизненная гармония обходится всего в пять тысяч рублей в год: 500 рублей – налог на землю, 2 тысячи на бензин для выработки света, еще столько же на газ. Питаются в основном тем, что вырастят сами. Из развлечений только книги. Чтобы пообщаться с сыном, оставшимся в Энгельсе, и дочкой, работающей в Петербургском МВД, изредка достается, как называет его Константин, «пожиратель жизни» – ноутбук.

Альтер эко

«Поместье Радостное» – гласит указатель в глубине леса. Минуя деревянный шлагбаум, оказываемся на участке местных кулибиных – Светланы и Владимира Витвицких. К своему саду-огороду они подошли с умом и предельной экономией. Капельный полив, специальные парники из материала «агроспан», никакой химии, удобряют исключительно травяным сбором. Итог – хороший урожай на неплодородной почве. Среди соседей Володя славится своей изобретательностью. Баня у него походная – в обычной большой советской палатке положили камни, которые при нагревании дают настоящий жар, как в русской бане.
«Помещики» встречают нас, как на Руси привечали путников: приглашают в прохладную избу, усаживают за стол и предлагают отведать охлажденный арбуз. Просторная комната обита деревом, такой же стол и стулья, как у соседей. Вместо конфет в вазочке – орехи. Альтернативный образ бытия предполагает отказ не только от вредных привычек, но и от мяса и искусственной пищи.
Светлана – эмоциональная, общительная, по специальности преподаватель живописи и прикладного искусства, сейчас пенсионерка. Ее муж Володя в ковбойской шляпе сидит погруженный в раздумья, изредка подключается к застольной беседе. «Когда наши дети еще учились в школе, мы на летний период неподалеку отсюда снимали домик в Старом Карамыше. Пятнадцать лет приезжали отдыхать на Медведицу. Но дача и деревня – это знакомо, хотелось чего-то другого. Здесь мы собрались все-таки с одинаковыми взглядами на еду, природу, с одним мировосприятием», – рассказывает Светлана. 
Внуки, гостящие на летних каникулах у бабушки с дедушкой, отправляются пилить дрова, а я интересуюсь у поселенцев, почему они не могут найти гармонию в городе и для чего необходимо погружаться в атмосферу русской глубинки. «В городе все люди, как биологические роботы, изо дня в день выполняют один и тот же ритуал: встают рано утром, умываются, набивают желудок и едут на работу, – объясняет Владимир. – Если ты куда-то не успеваешь, то начинаешь нервничать, попал в пробку – нервничаешь, на работе что-то пошло не так – нервничаешь. Все основано на страхе и постоянной нервотрепке».
«От тебя ничего не зависит, ты встроен в этот искусственный механизм, – продолжает развивать мысль о единении с природой Светлана. – А мы тут практически круглый год живем, дышим лечебным сосновым воздухом и не болеем. А летом ходим на речку Медведицу, вода в ней целебная, вот и Володя свои суставы вылечил».

***
В Родославном застать всех жителей леса достаточно трудно. Когда мы приехали, из двенадцати семей на месте оказались только четыре – остальные уехали на заработки. В целом о благосостоянии постояльцев можно судить по их владениям. Единого проекта построек здесь нет, все строили дома на свой вкус и с учетом финансовых возможностей. Встречаются различные примеры: традиционные русские избушки, дачные варианты, дома на колесах… Больше всего приводит в ступор стог сена с трубой. Оказывается, и в нем можно жить.    
Строители «экологической автономии» надеются, что в скором времени всё изменится, поскольку теперь они продумывают, каким образом организовать у себя экотуризм. Правда, это перспектива не ближайшего будущего, потому что пока, кроме живописных уголков природы и вековых сосен, туристам показывать особо нечего. Для начала наметили сделать искусственный пруд, обустроить сад и развести лошадей. К слову, и нужные специалисты из числа поселенцев для этого есть: биологи, химики, педагоги и даже профессиональные коневоды Наталья и Василий Козловы, занимающиеся восстановлением редкой породы «вятка».  
Наверное, только на собственном опыте можно понять, зачем эти люди покидают уютные квартиры и едут за сотни километров в лес, где нет электричества, кондиционеров и Интернета. Сами же экопоселенцы больше не видят будущего для себя и своих детей в агрессивной городской среде. На прощание Светлана и Владимир рассказали, что по весне возле своего дома плетут гнездо для аистов, «чтобы наши дети и внуки не забывали о нас и всякий раз «прилетали» в гости».

Фото автора