Алексей Александрович и его супруга пробыли  в нашем городе всего два дня и вчера уже уехали в Москву на празднования 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года. Стоит ли говорить, что потомок старого дворянского рода давно мечтал вновь посетить Саратов – город, с которым тесно связана история его семьи. За несколько часов до отъезда Панчулидзевых корреспондент «Взгляда» встретился с ним, чтобы узнать его впечатления от города, поговорить про современных аристократов и о том, какой он увидел Россию и Саратов.
 
  – Алексей Александрович, вчера вы весь день гуляли по городу, и хотя вы здесь уже бывали, скажите, какое впечатление у вас сложилось от города, что запомнилось больше всего?
  – Меня поразило, что город такой большой и старинный. У вас сохранилось много старых домов в центре города, у вас очень много зелени. Мы, честно сказать, даже не думали, что здесь остался бюст Панчулидзева, у нас в Сербии этого не сохранилось бы. Хочу сказать большое спасибо Борису Шинчуку – он организовал для нас очень насыщенную и интересную программу. Запомнилась приятная встреча с городом, который мы осматривали сначала из окна автомобиля. Мне врезалась в память гимназия, которую нам показали в самом начале. Именно с гимназии началось то, что хотелось воплотить моему предку, – поднять культуру и города, и всей губернии. И у него это хорошо получилось, как я вижу. Мы видели новый дом, на котором будет мозаика с портретом губернатора Панчулидзева. Интересно было встретиться с вице-губернатором и директором института имени Столыпина, с которыми состоялась очень интересная беседа. Хотя выделять что-то трудно, ведь понравилось все:  и город, и огромная река, и погода, вообще время пролетело здесь очень быстро и легко.
  – Вы сейчас живете в Сербии, расскажите, как род Панчулидзевых туда попал?
  – Панчулидзевы всегда были военными, причем все занимали высокие армейские посты. Мой дедушка, например, был полковником. В Сербии даже шутят, что русский не может быть обычным солдатом, все сплошь полковники. Дед участвовал в Первой мировой войне, а по ее окончании, естественно, попал в ряды белогвардейцев. В Красную армию он не хотел, потому что для него было очень важно, что он дал присягу императору. Во время гражданской войны дедушка попал в Крым. Там он женился, и у него родились двое сыновей. К сожалению, после этого он попал в плен к красноармейцам и его расстреляли. Его жена была вынуждена иммигрировать в Стамбул. В дороге старший сын Арсений заболел туберкулезом и умер, а мою бабушку и отца судьба забросила в Сербию. Отец получил хорошее образование в школе, состоял в кадетском корпусе, потом окончил университет и стал инженером. У него были двое детей: старший – я, а младшая – моя сестра. Я пошел по стопам отца и тоже выучился на инженера. Мне было совершенно не ясно, как же я могу иметь какую-то другую профессию, когда у меня отец инженер. Я строил дороги, мосты, железные дороги, четырнадцать  лет был инспектором в этой области, немного работал на плотине, а потом ушел на пенсию, и вот я здесь, в Саратове, у вас в гостях!
  – Вы принадлежите к старому и известному аристократическому роду, как вы это ощущаете, это накладывает какую-то ответственность? Что вообще сегодня представляет собой аристократия? Это архаичное наследие, вымирающий вид или что-то большее?
  – Я бы сказал, что мы молодое поколение аристократов, потому что мы все же потомки наших прадедов. Жизнь идет, мы все помним, какое огромное количество аристократии выехало за пределы России. В основном всех иммигрантов тянуло во Францию, а еще какая-то часть оставалась в Сербии, старели там, умирали. Их потомки не были уже настолько богатыми и вынуждены были жить параллельной жизнью, приспосабливаться к тому, что рядом с ними. Именно поэтому сербская аристократия – это нечто иное, нежели привычное понимание этого слова. Почему-то так сложилось, что Сербия принимала умных аристократов, а Франция – богатых. Уже первая генерация, как мой отец, не занималась привычными для аристократии вещами, она трудилась. Если можно так выразиться, то привычная аристократия обошла нас, мы ее почти не видели. Пока мы росли, она, как облако, ушла куда-то дальше. Те люди, с которыми мы общались, были инженерами, врачами, учителями, одним словом – интеллигенцией. Нас увлекали несколько иные вещи: новый мир, технологии, строительство. И, несмотря на то, что мы занимали неплохие должности, жили очень скромно, не то что теперешняя аристократия. Так что если вам кажется, что вы видите в нас аристократию, то я бы сказал, что вы просто видите воспитанных людей.
  – Вы находите в себе какие-нибудь черты вашего известного родственника?
  – Да, но не много. Как он любил встречаться со многими людьми, также и я люблю гостей, люблю общаться. Я чувствую, что люди, которые к нам приходят, приходят с радостью, что хорошо войти в дом, где можно интересно поговорить. На все праздники мы с друзьями собираемся в нашем доме. Мне доставило большую радость, когда посол России в Сербии приехал к нам на Масленицу. У него была возможность отдать нам три часа своего времени, спокойного и интересного. Люди попадают к нам разными судьбами, может быть, и вы к нам приедете.
  – Несмотря на то, что вы имеете русские корни, вы все же смотрите на Россию со стороны, у вас есть возможность наблюдать за тем, как она эволюционирует, отмечать какие-то перемены. Какой для вас предстает эта страна, когда вы смотрите на нее из Сербии?
  – В Россию мы впервые приехали в самом конце 1966 года. Это было суровое время, и не только потому, что зима была холодной. Потом, когда мы приезжали сюда уже в девяностых годах, то с ужасом смотрели на магазины, в которых продавалась только морская капуста. Это было очень тяжелое и грустное время. С тех пор многое изменилось. Когда Владимир Путин стал президентом, все пошло вперед. Двенадцать лет – это небольшое время, даже мой предок правил больше, поэтому пусть Путин правит еще. То, что мы сейчас видим, – это колоссальные шаги вперед по всем областям. Есть, конечно, претензии у кого-то, что можно было бы сделать и лучше, но, поймите, такой огромный корабль очень трудно вести вперед.
  – Здесь, к сожалению, невозможно не коснуться политики, которая уже всем приелась, но тем не менее. В последнее время в России очень активно стало развиваться гражданское общество, появилось много несогласных с политической ситуацией. Вам известно об этом и что вы думаете на этот счет?
  – Да, конечно, нам известно, потому что в этом глобальном мире мы каждый вечер смотрим программу «Время». В городе Нови-Саде, где мы живем, у нас есть российский канал. Я не знаю, какая политика у Первого канала, конечно, но важно то, что они показывают, что происходит в России. Знаете, когда мы приезжали сюда раньше, то никто не интересовался политикой, все просто жили, а сейчас все наоборот – все пытаются лезть в политику. Это мое наблюдение, но я не знаю, хорошо это или нет.