Состояние дел в сельском хозяйстве Саратовской области у экспертов традиционно вызывает кардинально различающиеся мнения и оценки. Пессимисты, как правило, сравнивают современную обстановку с советскими временами, когда колхозы процветали, а предприятия обеспечивали развитие целых районов. Оптимисты, несмотря на все видимые проблемы, уверены не только в возрождении сельского хозяйства, но и в прибыльности местного агробизнеса. Бывший министр сельского хозяйства Саратовской области Александр Игонькин явно относится ко второй категории. Даже на новой должности и.о. руководителя регионального управления Россельхознадзора он готов убеждать собеседника в том, что агропромышленный комплекс губернии был и остается образцово-показательным, а деградация села – не более чем подогреваемые недоброжелателями слухи.
С какими проблемами может столкнуться новый министр сельского хозяйства Саратовской области? Какие трудности ждут отрасль в связи с вступлением России
в ВТО? Об этом и многом другом Александр Игонькин рассказал в интервью «Взгляду».
 
 «НЕ  НУЖНО ЗАНИМАТЬСЯ ЭКЗОТИКОЙ»
  
   – Александр Викторович, весной этого года вы покинули правительство области. Как складывалась ваша работа на посту министра? Довольны ли вы тем, что удалось сделать?
   – Наверное, ни один человек до конца не бывает довольным своей работой. Всегда делаешь какие-то ошибки. На должность министра я был назначен в апреле 2008 года. Работа складывалась по-разному: были успехи, были и проблемы. В 2009-2010 годах была жесточайшая засуха. Естественно, намеченные нами показатели в растениеводстве мы не получили.
   Самое главное то, что нам удалось сохранить поголовье сельскохозяйственных животных и не допустить массового банкротства хозяйств. Я считаю это главным достижением. Мы сохранили посевные площади. В животноводстве в рамках национального проекта, запущенного в 2006 году и впоследствии вошедшего в программу развития сельского хозяйства, удалось реализовать ряд инвестиционных проектов, особенно в молочном скотоводстве.
   В 2009 году начала работать экономически значимая программа по мясному скотоводству. Тогда мы закупили большое количество голов мясного скота. Также нам удалось запустить не менее значимую для нашей области программу развития пищевой и перерабатывающей промышленности.
   – Но, как вы сами отметили, до конца быть довольным своей работой сложно. Нет ощущения, что что-то не успели сделать, где-то недоработали?
   – Конечно, недоработки были. Мы не смогли ввести в оборот земли, которые планировали, к примеру, большие массивы необрабатываемой пашни в Федоровском районе. Хотя показатели по вводу земли в рамках государственной программы мы выполняли. Хотелось бы, чтобы увеличилось поголовье мясного специализированного скота. Мне кажется, что все-таки мало было реализовано инвестиционных проектов в птицеводстве. Эта отрасль развита в нашем регионе, но недостаточно, особенно по производству мяса. Мы только начали модернизировать Михайловскую птицефабрику, фабрику по производству мяса индейки в Воскресенском районе. Но, конечно, этого недостаточно, особенно если сравнивать с развитием молочного скотоводства или свиноводства в области. Если говорить о том, что еще нам не удалось сделать, так это обновить технику. Сельскохозяйственная техника обновлялась медленнее, чем списывалась старая. Хотя мы неплохо, я считаю, сработали с «Росагролизингом».
   – Были ли планы остаться на посту министра?
   – Я сейчас работаю на новой должности, она меня устраивает. Я был готов к тому, что в правительстве сменится команда, поэтому у меня не возникло вопросов, когда мне пришлось уйти. Но мне и сейчас интересно, как развивается сельское хозяйство, я слежу за тем, как идут уборочные работы
   – Как вы оцениваете назначение на пост министра сельского хозяйства Ивана Бабошкина? Знакомы ли вы с ним лично? На что, на ваш взгляд, необходимо в первую очередь обратить внимание  вашему преемнику?
   – Я Ивана Анатольевича знаю давно, он работал главой Дергачевского района. Он опытный руководитель, достаточно грамотный и профессиональный человек. Много внимания уделял развитию молочного производства в районе. При нем были открыты модули по переработке молока. Я думаю, у него достаточно опыта и знаний, и он справится без моих советов.
   – С какими конкретно трудностями может сейчас столкнуться назначенный министр?
   – Сейчас министерство решает проблему сбыта сельскохозяйственной продукции, в частности зерна. Пока все складывается благополучно.
   – Какие направления сельского хозяйства вы считаете приоритетными для нашей области?
   – В растениеводстве приоритетом я всегда выделял элитное семеноводство, повышение плодородия почвы, внедрение ресурсосберегающих технологий, особенно там, где применяется многооперационная техника. В животноводстве это, конечно, развитие мясного и молочного скотоводства, птицеводства, создание племенной базы, без которой невозможно развивать эту отрасль. Есть более узкоспециализированные отрасли: производство мяса бройлеров, мяса индейки, мяса птицы гусей, кролиководство.
   – У нас в области выращивают какие-то экзотические культуры?
   – За последние годы у наших товаропроизводителей появились такие культуры, как лен, сафлор. В советское время их производством практически не занимались. Но я не могу сказать, что они экзотические для России. Экзотикой, мне кажется, не нужно заниматься.
   – Ваш министерский опыт помогает на новом посту? Какие сферы пришлось изучать и осваивать на новом месте?
   – Опыт министра, конечно, значительно облегчает мне задачу. Должность министра более ответственная и по объему, и по сложности решаемых вопросов. Но на каждой работе есть свои определенные проблемы и своя специфика. Так, в Россельхознадзоре решаются вопросы, связанные с контролем и надзором. И мне достаточно много времени пришлось уделить изучению законодательной базы. Это, прежде всего, ветеринарное законодательство, закон о карантине растений, нормативно-правовая база по земельным отношениям.
   – Что вам ближе: должность министра с ее многопрофильностью и большой ответственностью или все же быть узким специалистом и выполнять какую-то четко определенную работу?
   – Лучше заниматься одним направлением. Многопрофильность, конечно, намного сложнее. В душе я не политик, скорее производственник. В Россельхознадзор я пришел безболезненно: месяц-полтора – и я уже втянулся в работу.
  
ФЕРМЕРСТВО
В ПРОВАЛЕ?
  
   – Вся ваша жизнь так или иначе связана с сельским хозяйством, у вас сельскохозяйственное образование. Почему вы сделали именно такой выбор?
   – Потому что я родился в селе, в Заволжье. Я всегда гордился названием нашего села – Спартак, которое находится в Федоровском районе Саратовской области. У нас даже был клуб футбольный – «Спартак». Футбол тогда был очень популярен. Мы разрисовывали нашу спортивную форму трафаретом, был свой стадион, который мы всячески благоустраивали. Приходишь иногда с футбола, и уже даже есть не хочется. Умылся и упал спать. Вообще, сельская жизнь мне ближе. Мне всегда нравилось растениеводство и животноводство. В школьные годы в старших классах приходилось работать на полях, убирать во время практики урожай. В животноводстве работать приходилось.
   – Неужели нравился такой тяжелый труд?
   – Было интересно. Нас еще материально стимулировали, мы получали зарплату за тех работников, которых подменяли. Для школьника это была существенная сумма. Я тогда заработал на первые свои часы.
   – Вы хотели бы жить в сельской местности?
   – Я бы с удовольствием. Я в село часто езжу, у меня сестра живет в Ершовском районе. Недавно был у нее в гостях.
   – Район развивается?
   – Сейчас они пашут зябь, готовят поля под озимые. Животноводства у них, к сожалению, нет. Занимаются только растениеводством. Там в основном фермерские хозяйства.
   – Можете сравнить, как развивался этот и другие районы области в советские годы и как это происходит сейчас?
   – Я обычно с советским периодом не сравниваю. Там были свои особенности производства, свои плюсы и минусы. Сегодня ситуация совершенно другая. Раньше все ресурсы давались хозяйствам бесплатно. В землю порой бездумно вваливали огромное количество удобрений, хозяйства без всяких ограничений снабжали горюче-смазочными материалами. Сегодня собственник все просчитывает, и я думаю, не зря. Раньше государство определяло, какие культуры сеять. Сейчас уже собственник решает сам, что ему выгодно, а что нет, и самостоятельно подбирает культуры для посева.
   – У вас в Ершовском районе есть свое подсобное хозяйство?
   – К сожалению, нет. Я всю жизнь мечтал о маленькой ферме, на которой бы разводил коров. Корова – это молоко, сметана, творог, масло. По пальцам не пересчитаешь, сколько она дает продукции! Это вообще благородное животное, которое всегда кормило людей. По молодости мне приходилось доить коров, когда мать куда-нибудь уезжала. Подою, а потом парное молоко пью. Словом, удовольствия море! Но сейчас мечтать о чем-либо подобном мне, наверное, уже поздно.
    – В недавнем номере «Взгляда» вышел острый репортаж о бывшем мясоперерабатывающем комбинате в Энгельсе. Когда-то весь район держался на этом предприятии, а теперь там царит разруха. Можно ли как-то возродить былое производство, вернуть людям работу?
   – Мясокомбинат в Энгельсе был построен в 1932 году. С момента строительства прошло более 80 лет. Не нужно уже сожалеть  об этом старье. То, что было, ушло. Кануло в Лету. Туда уже никакие новые современные технологии не затащишь. Никакой инвестор туда не пойдет, потому что он с таким огромным зданием будет всегда в убытке.
   Сейчас строятся небольшие мясокомбинаты модульного типа, внедряются современные технологии, исключающие ручной труд. Работа на мясном производстве, если она ручная, тяжелая, порой негативно влияет на здоровье. Я, кстати, на энгельсском мясокомбинате, когда он еще работал, проходил практику. Мы таскали огромные емкости с мясом. Технологии там были очень старые. Но колбаса была вкусная. Нас там всегда кормили. Когда мы заканчивали работу, нам в качестве поощрительного приза выдавали сырые сосиски, но всегда предупреждали, что их надо есть с хлебом, потому что они все-таки свежие...
   – Мы также писали о селе Синенькие, которое находится недалеко от Саратова. Его жители жалуются на отсутствие работы, на пьянство и воровство, которые там процветают. Естественно, молодые люди стремятся уехать из родной деревни в город. А в чем вы видите основные проблемы привлечения кадров на село?
   – Низкий уровень заработной платы. Отсутствие культурного досуга. Молодежи в селах заняться нечем! Не всегда ее устраивают бытовые условия. В ряде сельскохозяйственных предприятий и крестьянско-фермерских хозяйств низкая технологическая оснащенность производства. Молодежь хочет работать там, где современная техника, где все автоматизировано, компьютеризировано. Но я уверен, что на базе Синеньких есть несколько нормальных фермерских хозяйств, земля ведь обрабатывается. Согласно статистическим данным, резкого оттока жителей из села тоже не наблюдается.
   – Какие формы хозяйствования на селе, на ваш взгляд, больше подходят для российской действительности? Колхозы развалились, фермерство не оправдало себя, многие крестьянско-фермерские хозяйства обанкротились...
   – Я не соглашусь с тем, что фермерство у нас находится в аутсайдерах. Я могу насчитать достаточное количество КФХ в области, которые на сегодняшний день процветают.
   Если говорить о приоритете форм, то, на мой взгляд, все они должны присутствовать: крупные, средние, фермерские хозяйства, личные подсобные хозяйства. Но будущее, как мне кажется, за крупными предприятиями, потому что в них легче внедрить современные технологии, отладить экономику. В любом случае в крупных предприятиях себестоимость производства будет ниже, чем в небольших фермерских хозяйствах, где сложнее внедрить широкозахватную технику. Перспектива за снабженческо-сбытовыми, перерабатывающими, потребительскими кооперативами.
  
«СЛАВА БОГУ, У НАС ВСЕ НОРМАЛЬНО»
  
   – На прежней должности одним из важнейших направлений вашей деятельности было оказание поддержки сельхозтоваропроизводителям. Сейчас вы находитесь  по другую сторону, осуществляя функции контроля и надзора. В какой роли вы чувствуете себя комфортнее?
   – Функционально, конечно, отличается работа. Но с первых дней в Россельхознадзоре я выстраиваю отношения с министерством сельского хозяйства области. В растениеводстве мы выявляем карантинные сорняки. В семеноводстве проходят проверки и выявляются нарушения по использованию семян во время посевных работ. Всю эту информацию мы направляем в правительство. Последние данные, подготовленные нами для министерства, были по отгрузке зерна за пределы области. Также у нас достаточно хорошее взаимодействие с Управлением ветеринарии, с Роспотребнадзором, с Россельхозцентром и, естественно, с прокуратурой.
   – Как вы относитесь к идее обязательности сельхозстрахования?
   – К агрострахованию я отношусь положительно, хотя существует много противоречивых мнений. Страховать посевы необходимо, потому что мы находимся в зоне рискованного земледелия по сравнению с другими регионами, где климат мягче. Однако понятно, что заставить сельхозтоваропроизводителей директивными мерами страховать свои посевы нельзя. Система агрострахования сама должна привести их к этому шагу.
   – В последние годы система не только не приводила фермеров к этой необходимости, но наоборот, отталкивала от нее...
   – Может быть, так было раньше. С 1 января этого года действуют уже новые правила агрострахования.
   – Чем они кардинально отличаются от прежних?
   – Разными подходами. В отличие от прошлых лет нет недобора. Сейчас под утратой урожая понимается снижение на 30% и более. Расширился перечень страховых случаев, созданы объединения страховщиков. Все это защищает наших сельхозтоваропроизводителей. Плюс пятьдесят процентов от страховой премии – это государственная поддержка, которая перечисляется страховщику по заявлению сельхозтоваропроизводителя.
   С 2013 года по таким же принципам будут страховаться и сельскохозяйственные животные. Это очень важно, особенно в связи с актуальной на сегодняшний день темой африканской чумы свиней. Это очень серьезная проблема. Два региона, Волгоград и Тверь, полностью находятся в зоне, откуда нельзя вывозить ни живых свиней, ни мясо, ни корма. Африканская чума наносит достаточно большой урон экономике свиноводства. В России очаги африканской чумы зафиксированы в двадцати пяти регионах. Последний очаг в Тверской области, в племенном хозяйстве «Заволжское», где будет ликвидировано 33 тысячи свиней. По России 450 тысяч свиней уже уничтожено.
   – Работы по предупреждению африканской чумы в Саратовской области ведутся?
   – Ветеринарным надзором проводятся плановые и внеплановые проверки сельскохозяйственных предприятий, крестьянско-фермерских хозяйств, индивидуальных предпринимателей, личных подсобных хозяйств. Проверяем на предмет соблюдения всех ветеринарных, санитарных требований, обеспечения работы в режиме закрытого типа, наличия у работников спецодежды, а также работу ветсанпропускников. Контролируем поставки кормов, смотрим, есть ли на них ветеринарная сопроводительная документация.
   Мы сейчас особое внимание уделяем границе Саратовской области, возобновляем работу постов в Калининском, Балашовском, Самойловском и Ровенском районах. Взаимодействуем с нашими охотхозяйствами. В Твери, в отдельных личных подсобных хозяйствах, туши свиней, заболевших африканской чумой, выбрасывали в дикую природу. Заражались кабаны, от них заболевание вновь возвращалось к животным, содержащимся в подсобных хозяйствах. Цепочка заболевания замкнулась. По крупному комплексу в Твери не была обеспечена работа в закрытом режиме. Мы периодически мониторим дикую природу.
   – В советские годы в области активно строились и работали гидромелиоративные сооружения. Почему сейчас системе орошения не уделяется должного внимания? Может, упор стоит делать не на обязательное страхование посевных площадей, а на модернизацию системы орошения?
   – Понятно, что тех объемов по орошаемым площадям, которые были в советское время, сейчас нет. Но в последние годы достаточно много внимания уделялось реконструкции, восстановлению орошаемых земель, приобреталась новая мелиоративная техника. Сейчас  применяется много ресурсосберегающих технологий, таких как капельное орошение, когда все питательные вещества вносятся под корень. Этот способ используется в основном в овощеводческих и тепличных хозяйствах. Сейчас закупается много современных машин американского производства. Я думаю, мелиорация для нашего региона перспективное направление прежде всего потому, что мы не первый год сталкиваемся с засухой.
  
«ИЗ НАШИХ КОРОВ СТЕЙКИ
НЕ ПРИГОТОВИШЬ»
  
   – Какие изменения ждут Россельхознадзор теперь, когда Россия вступила в ВТО? Как вы оцениваете последствия этого события для сельского хозяйства России и Саратовской области?
   – Пока изменений никаких. Россельхознадзор уже давно адаптировался к условиям, необходимым для вступления в ВТО. Конечно, вопросов будет много. На сегодняшний день, по данным Россельхознадзора, аттестованы предприятия, которые будут поставлять продукцию в РФ из 120 стран. Это громадный объем работы.
   – Как это скажется на наших товаропроизводителях?
   – По ВТО много сейчас панических возгласов: пропадем, крах придет! У меня совершенно другое мнение. Ничего страшного не произойдет. Естественно, увеличения импортной продукции не избежать, с другой стороны, нам серьезно нужно подумать о конкуренто-способности нашего рынка. Он не просто должен быть какой-то емкостью для поставки продукции из других стран. Я всегда говорю, что надо защищать свой рынок.
   – Понятно, что нужно защищать наших товаропроизводителей, но одна только красивая фраза без конкретных мер не внушает оптимизма.
    – Одной из главных мер защиты по-прежнему остается система квотирования на ввоз продукции животноводства: говядины, свинины и мяса птицы. Это тоже помощь, хотя объемы квотирования все-таки уменьшаются. Для России разрешенный уровень поддержки сельского хозяйства составляет 9 млрд долларов.
   – Насколько наша саратовская сельхозпродукция конкурентоспособна на российском и мировом рынке?
   – Я знаю по выставкам, которые проходили в Германии, что наша продукция у местных жителей пользуется спросом. У нашего стенда всегда скапливалось большое количество людей. Мы организовывали дегустацию. У нас есть хорошее мясо.
   – Тем не менее, саратовский общепит, рестораны и кафе, предпочитают импортные продукты. С чем это связано? Саратовское мясо, молоко, яйца некачественные?
   – Вы правильно говорите о качестве. К примеру, на приготовление стейков идет мясная говядина от специальных пород молодых животных, откормленных на нагуле. Животноводческая продукция наших сельхозтоваропроизводителей достаточно высокого качества, она пользуется спросом у населения. Для нас сейчас проблема – первичный убой. Его мало. В свои годы все мясокомбинаты перестали заниматься убоем скота, потому что по себестоимости дешевле завозить мясо из-за рубежа и перерабатывать его в колбасу. Хотя сегодня наметилась обратная тенденция.
   – Как вы считаете, разговоры о новом кризисе, который якобы нас ожидает, подтвердятся?
   – Об этом говорят давно. Но, даже если будет новый кризис, мы справимся, первый пережили, засуху пережили – и здесь не пропадем.
Фото Юрия Набатова