В далеком советском прошлом поселок городского типа Приволжский славился на весь Союз мясными деликатесами, выпускаемыми на местном, крупнейшем на тот момент мясокомбинате области.  Это небольшое поселение было знаменито  и благодаря приборостроительному заводу «Сигнал», собравшему многих высококвалифицированных специалистов, переехавших сюда вместе с семьями. Экологически чистый район пользовался популярностью среди рабочей интеллигенции благодаря не только хорошему воздуху, но и высоким зарплатам. Правда, все это было в прошлом веке. Сейчас так называемый район Мясокомбината производит удручающее впечатление. Корреспондент «Взгляда» отправилась в поселок Приволжский, чтобы увидеть, как живет район спустя десять лет после банкротства своего главного предприятия. 

Судя по исторической справке, мясоперерабатывающее производство  появилось в этих краях в 1932 году, что и стало основой для возникновения поселка городского типа Приволжский. Поначалу переселенцы ютились в бараках. В таких аскетических условиях им пришлось прожить вплоть до окончания Великой Отечественной войны. В 40-е комбинат активно поставлял на фронт мясную продукцию, консервы и медицинские препараты. Как раз в тот период сюда из Москвы было эвакуировано столичное предприятие «Авиаприбор»,  а в 1951-м на его базе образовался завод «Сигнал», привлекший к себе лучших инженеров и конструкторов. Они занимались производством авиационного и космического оборудования.     
Расцвет района пришелся на послевоенные годы. Уже к тому моменту на Мясокомбинате трудились около пяти тысяч человек, а на «Сигнале» тринадцать тысяч (для сравнения: сейчас на предприятии работают три с половиной тысячи сотрудников). Такая идиллия продолжалась до 90-х годов. О том, как развивались события во времена перестройки, можно узнать по скудной информации, выбитой золотыми буквами на черном мраморном валуне – краткая история основания и заката мясного производства. Местные называют  его «камень в честь кончины Мясокомбината». И действительно, он напоминает чем-то могильный памятник. «25 июня 2003 года Мясокомбинат был ликвидирован в связи с реорганизацией», – последнее, что можно прочитать на куске мрамора. 
 
Бог терпел
и нам велел

На первый взгляд, кажется, что все здесь замерло во временном промежутке где-то в восьмидесятых – девяностых.  В здании бывшего торгового дома (а ныне это пивная) еще уцелели советские вывески – пожухлые картинки с перечнем предоставляемых услуг. Продвигаюсь к месту, где когда-то размещался комплекс Мясокомбината. По пути встречается несколько высоток, сменяющихся трехэтажными жилыми постройками семидесятых с облупленной штукатуркой и местами выбитыми стеклами. Позади них из-за густо посаженных деревьев выглядывает «советский монстр» – руины Мясокомбината. Эта панорама напоминает эпизоды из фильма Тарковского «Сталкер».
 Еще только семь часов утра, но район начинает пробуждаться. Возле молочного ларька отоваривается мужчина в потертом трико, на его спине черной краской неровно вытатуирована народная поговорка «Бог терпел и нам велел». Наверное, этим «божеским» терпением и отличаются все местные жители. К некогда производственному гиганту, а ныне груде кирпичей и металлолома, сходятся бездомные и любители высокого градуса. Они ежедневно промышляют тем, что собирают всевозможные металлические предметы и сдают в ближайший пункт приема. Кроме них, больше  никто не отваживается заняться этим промыслом. Местные меня предупредили,  что прогулка по руинам может стоить жизни.  Мимо меня проходят две женщины с тачкой, доверху груженной всякими железяками. «Я не бездельница, каждое утро работаю, – объясняет  своей попутчице пока еще трезвая женщина с отекшим красным лицом. – Знаю, что может накрыть какой-нибудь плитой, но другого способа заработать нет». 
Район Мясокомбината удивляет своей непредсказуемостью. За жилыми постройками белеет бывший административный корпус комбината, судя по рекламным баннерам, здесь размещаются автошкола, частная поликлиника и даже традиционный… тайский массаж. Мастер Самран, милая тайка небольшого роста, прибыла в Приволжский прямиком из Королевства Таиланд вместе с мужем Григорием. «Мы живем и работаем в Таиланде, временно с женой приехали помогать старенькой маме», – объясняет Григорий и одновременно переводит свои слова жене. «Насия, Самран» – знакомится со мной мастер массажа и несколько раз кланяется. «Хотя я здесь давно не жил, но, как и все, болею сердцем за малую родину. В советское время здесь были ухоженные газоны, фонтаны и много цветов».      
        
Педагог Третьякова и ее соседи   

На самом отшибе населенного пункта стоит чудом сохранившаяся мясокомбинатовская гостиница «Пищевик». Трехэтажное нечто, переоборудованное в коммуналку, на фоне разрухи смотрится как-то нелепо. Заколоченный запасной выход, остатки забора, полуразбитые окна и две лавочки, где уже какие-то мужчины соображают на троих. Двери еле-еле держатся на петлях. На первом этаже картина тоже невеселая: изуродованные стены, содранная обшивка. По стеночке ползет парень, пытаясь добраться до своих «апартаментов». Чуть выше, на втором и третьем этажах, обстановка более-менее нормальная, рядами идут металлические двери. Пытаюсь хоть до кого-то достучаться, но никто не открывает. «Нет, я здесь недавно, через неделю, слава Богу, отсюда съедем», – выглядывая из-за двери, испуганным голосом ответил жилец.  – Вы это… к старухе вон из той комнаты зайдите, она тут вроде как давно…»
 У «вон той старухи» шумит телевизор. На мой вопрос «Здесь есть хоть кто-нибудь?» лишь на пятый раз отозвалась хозяйка. Первая постоялица «Пищевика» прожила тут не один десяток лет. Ее мужу, инженеру Мясокомбината, выделили комнату.  «Раньше мы жили здесь хорошо, люди были добрые и воспитанные, а с недавнего времени слишком часто стали меняться хозяева, все уезжают-приезжают», – рассказывает Нина Петровна Третьякова.
Теперь преподавателю русского языка и литературы с сорокалетним стажем ежедневно приходится слышать далеко не литературную речь и наблюдать за разборками нетрезвых соседей.  Вот и сейчас наш разговор прерывает шум в конце коридора, молодая мать кроет трехлетнего сына отборным матом из-за того, что он мешает ей общаться по сотовому телефону. «Контингент у нас специфический, много пьющих и практически у всех большие долги за коммунальные услуги», – кивает в сторону разбушевавшейся соседки Нина Петровна. В подтверждение слов педагога на подоконнике небрежной кучкой лежат неоплаченные квитанции.  

Доквакаем в своем болоте

На другом конце Приволжского на окне магазинчика приклеено устрашающее сообщение «Внимание, объект охраняется МИЛИЦИЕЙ». На следующем доме на доске с поежившимися буквами что-то отдаленно напоминающее название учреждения. «Что вам надо?» – интересуется у меня,  подходя к входу, скромно одетый мужчина. Рассказываю ему о своих намерениях написать про Мясокомбинат, мужчина, поразмыслив, приглашает пройти внутрь. «Это клуб юного техника «Старт», – с гордостью объявляет он. – На сегодняшний день единственный сохранившийся с советских времен ухоженный спортивно-технический клуб». В клубе представлены все технические виды спорта, а также имеется оборудование для ремонта старой техники и создания новой, от литья до гальваники (покрытие металла).  И, как выяснилось из разговора, случайный знакомый оказался мастером спорта международного класса СССР по авиамодельному спорту – Александр Александрович Тихоненко.
Сан Саныч, а именно так сначала представился мне руководитель авиамодельного кружка, семь лет проработал на Саратовском авиационном заводе, затем, женившись в 1969 году на местной красавице, перевелся на завод «Сигнал» заместителем главного инженера по подготовке производства. Параллельно занимался с юными авиамоделистами в местном клубе, что и продолжает делать поныне. Правда, работать мастеру международного класса приходится в экстремальных условиях за зарплату пять тысяч рублей. «Знаете, а косметический ремонт не проводился уже двадцать пять лет», – с грустью замечает Александр Александрович, проводя экскурсию по клубу.
Вместе с ним спускаемся в подвальное помещение. Именно тут ребята самостоятельно изготавливают из прочного материала детали для серьезных самолетов. Резкий запах плесени и кромешная темнота слегка наводят ужас. Проходим по узенькому захламленному коридору и оказываемся в комнате, заставленной огромными станками. «Это немецкие станки, когда их списали с «Сигнала», я определил их сюда», – мой спутник с гордостью демонстрирует свое богатство, которое долгие годы бережно хранил для молодого поколения.
Возвращаемся в мастерскую, Александр Александрович рассказывает о своих лучших воспитанниках и международных соревнованиях. «Был в Югославии, Румынии, Японии, – показывая иностранные афиши, вспоминает любитель самолетов. – За рубежом выиграл около семи крупных соревнований».  Неожиданно с полки достает  стопку фотографий. «Окончив университет с красным дипломом, мой сын долгое время не мог найти себе работу. Тогда я отправил в Америку заявку на участие в авиамодельных соревнованиях. К тому моменту меня уже знали в этой среде, от организаторов пришло приглашение. Я пошел на хитрость, отправил сына с семьей, а сам остался. Они потом переехали в Канаду». На мой вопрос, почему с ними не уехал, Сан Саныч улыбнулся и сказал: «Доквакаем в своем болоте».      
   
Робкие надежды

«Наш Мясокомбинат входил в тройку крупнейших комбинатов страны. На него свозили скотину со всего региона, Тулы, Казахстана и т.д., – теребя от волнения телефонный провод, рассказывает глава администрации Приволжского МО Юрий Григорьевич Коган. – В годы перестройки крупные предприятия просто были не готовы работать в новых условиях. И получилось то, что получилось. Накопились долги, и Мясокомбинат стал сам себя «поедать», в конечном итоге он обанкротился».
Всего только три месяца назад Юрий Григорьевич занял этот пост, но уже успел наладить вывозку мусора, разбить вместе со старой гвардией цветочные клумбы. Он мечтает хоть отчасти вернуть родному краю его былое благополучие. Заранее оговариваясь, что точных гарантий дать не может, глава сообщает оптимистичную новость: вероятно, в ближайшее время судьба заброшенного предприятия все-таки будет решена.  «Это одна из инвестиционных площадок муниципального района,  – с волнением в голосе несколько раз повторяет Юрий Григорьевич. – Надеемся, что сможем привлечь зарубежных инвесторов. Тогда, естественно, появятся новые рабочие места. Конечно, это положительно скажется на Приволжском МО».
Говоря о запущенности поселка городского типа, глава администрации замечает, что во многом виноваты и сами жители, ведь в 90-х у большинства из них поменялось сознание, упал и общий культурный уровень.
«В рамках программы «Детский двор» при поддержке партии «Единая Россия» обустроено шесть детских площадок. Хотим, чтобы дети играли в нормальных условиях, – в завершение разговора Юрий Григорьевич дает понять, что без боя приволжцы не сдадутся. – Впервые в истории района в поселке Зеленом ведется строительство храма.  Мы стремимся к тому, чтобы качество жизни населения стало лучше».
К сожалению, не все разделяют оптимистичных настроений главы поселка городского типа.  Молодые женщины, встретившиеся мне утром, уже сидят на лавочке и распивают бутылочку крепкого, над чем-то смеются и громко ругаются матом. Для них разрушенный Мясокомбинат – это дом, работа и источник существования. Они еще не подозревают, что качество их жизни скоро значительно изменится…       

Фото автора