Практикующие адвокаты и юристы называют трудовые споры «священной коровой» российского законодательства, имея в виду, что права уволенного сотрудника в нашей стране сегодня защищаются гораздо активнее иных гражданских прав. По какой бы причине ни был уволен работник, суд в большинстве случаев встает именно на его сторону, а не на сторону уволившего его работодателя. Но это если вы работаете в обычной частной компании или небольшой государственной структуре. Когда речь заходит об имидже крупных корпораций, таких как, например, ОАО РЖД, «священная корова законодательства» только беспомощно мычит, отступая перед интересами большого капитала…
 
СГОРЕЛ НА РАБОТЕ
 
  Так случилось и с героем нашей статьи Михаилом Рябоконом. 16 лет он проработал в Поволжской железной дороге осмотрщиком вагонов. Важность этой неказистой с виду должности понимают все, кто пользуется услугами отечественной «железки». Именно от осмотрщика во многом зависит безопасность пассажиров и предотвращение различных чрезвычайных ситуаций. Работа не из легких, требует в том числе и больших физических усилий. Поэтому нет ничего удивительного, что через какое-то время у Михаила начала сильно болеть спина. Он обращался в железнодорожную больницу – профильную клинику РЖД, где его периодически лечили. Однако ощутимого результата лечение не принесло, и врачи выдали заключение об ограничении трудоспособности больного. Они рекомендовали ему избегать повышенных нагрузок, переохлаждения и прописали санаторно-курортное лечение.
  С этим заключением Рябокон пришел в отдел кадров, но там ему устроили совсем другой «санаторий» – неожиданно решили уволить, якобы на том основании, что свою непосредственную работу, согласно заключению врачей, он исполнять больше не может, а других вакансий, которые бы его устроили,  у ПЖД попросту нет. Хотя Михаил многого и не просил, он вполне был готов работать уборщиком, сторожем, дворником – да кем угодно, лишь бы не остаться совсем без заработка. Но в отделе кадров в такой счастливой возможности ему отказали и предложили подписать перечень вакантных профессий, с которым он якобы ознакомлен.
  Позже с перечнем случился казус: как утверждает сторона защиты, он был сфальсифицирован. Но к этой истории мы вернемся позже.
  По словам адвоката уволенного Татьяны Ножкиной, в законе есть несколько оснований для расторжения трудового договора по инициативе администрации или по независящим от сторон обстоятельствам. К первому относится полная потеря трудоспособности. Если с сотрудником приключилась такая беда, то работодатель имеет право уволить работника в соответствии со статьей 83 Трудового кодекса. Но установить полную нетрудоспособность может только специально созданная комиссия. Она должна определить, стойкая у человека нетрудоспособность или временная.
  То есть, если человеку говорят, что он не может работать осмотрщиком вагонов (кухаркой, дворником, далее везде), комиссия должна дать четкий ответ: сколько времени? Неделю, месяц, год или всю оставшуюся жизнь? Врачи обязательно должны были это выяснить, прежде чем закрывать человеку больничный и выписывать его на работу. Если утрата трудоспособности оказывается стойкой, назначается медико-социальная экспертиза (МСЭ), за которой следует установление группы инвалидности.
  При таком сценарии уволенный имеет шанс получить от государства хоть какое-то пособие, на которое в дальнейшем сможет жить. Если же заболевание признается профессиональным, а в Саратове за это отвечает клиника профпатологии, то человек имеет право подать на работодателя в суд, чтобы получить компенсацию. Такая практика в России есть, люди суды выигрывали. Но в ПЖД решили без всего этого обойтись. Рябокон фактически оказался выкинутым на улицу, толком недолеченный, без вменяемого диагноза, альтернативной работы и денежных средств. К тому же человека уволили не по собственному желанию, а по статье, той самой 83-й, о которой уже шла речь. Осталось лишь приписать на прощание «в награду за многолетнюю службу»…
 
НЕМНОЖЕЧКО
ОШИБЛИСЬ
 
  Естественно, что Рябокон подал на ПЖД в суд. В суде представители компании признали, что уволили своего сотрудника незаконно, но тут же нашли выход из положения и попросили судью переквалифицировать статью с 83-й на 78-ю Трудового кодекса. Согласно ей, если выполнять свою работу сотрудник по медицинским показаниям не может, а иных подходящих вакансий у предприятия нет, работодатель имеет право его уволить. Однако, по словам Татьяны Ножкиной, здесь тоже есть определенные нюансы, соблюсти которые ПЖД не соизволили. 
  Статья 78 имеет прямое указание на статью 73, которая предусматривает, что, в случае если у работодателя нет подходящей работы, работника на четыре месяца отправляют в отпуск за свой счет. Таким образом, закон как бы дает человеку шанс – может, он за этот период вылечится и приступит к своим обязанностям или у работодателя появится для него новая подходящая  работа. Это также время для того, чтобы окончательно определить наличие или отсутствие профзаболевания.
  Но это еще не все. Самая интересная метаморфоза произошла с перечнем вакансий, с которым Михаила якобы ознакомили и на котором действительно стоит его подпись. Весь вопрос, под чем именно подписывался Рябокон. Татьяна Ножкина утверждает, что изначально документ выглядел иначе, в нем были только те вакансии, согласиться на которые ее подзащитный и вправду не мог по состоянию здоровья. А иные вакансии, вполне для него допустимые, были вписаны от руки уже постфактум. И действительно, документ выглядит странно. Под печатным списком физически «трудных» профессий шариковой ручкой вписаны более «легкие» вакансии. Среди них подсобный рабочий, маляр, уборщик служебных помещений в общежитии №1 и другие виды работ, которые Михаил Рябокон, как он сам полагает, вполне мог осилить и которых не видел в глаза, когда подписывал документ.
  Что вакансии в документ вписаны, в общем-то, видно и невооруженным глазом. Но понятно, что в суде, чтобы определить поддельность документа, нужна экспертиза. Но она судом назначена почему-то не была, несмотря на то, что адвокат сделала заявление о подложности документа, который не может являться доказательством. А значит, сама процедура увольнения была нарушена. Человека должны были ознакомить со всеми вакансиями, которые были у работодателя на тот момент, но этого не было сделано. И считать такой документ подтверждением того, что с вакансиями его ознакомили, нельзя, считает адвокат. «Мы не отрицаем, что он подписывал этот документ, но это было до того, как произошла дописка. Документ сфальсифицирован полностью», – заявляет Ножкина. 
 
ЖЕЛЕЗНОЕ
ПРАВОСУДИЕ
 
  Первым козырем защиты было утверждение, что процедура нарушена, вторым – что на основании представленных медицинских документов работника вообще нельзя увольнять. «Если вы журналист и вы приносите редактору бумажку от терапевта, где сказано, что у вас болит голова и вам излишние эмоциональные нагрузки противопоказаны, это же не основание для того, чтобы уволить вас с работы, – объясняет тонкости ситуации адвокат. – У нас четко сказано, что работник увольняется по медпоказаниям в соответствии с законом. Дамы из отдела кадров, которые его уволили, имели перед собой только заключение клиники профпатологии, в котором сказано, что не установлена связь его заболевания с условиями труда и ему рекомендуется курорт. И ни слова о том, что он нуждается в переводе на новую работу или не может выполнять свою, не было. И другого документа у них тоже не было. Клиника профпатологии может только устанавливать связь между заболеванием и условиями труда. Других прав у нее нет. Поэтому на основании этого заключения уволить сотрудника они не могли…»
  Позже в ходе судебного разбирательства выплыла еще одна бумага –  заключение дорожной комиссии от декабря 2011 года, где было сказано, что Рябокон не годен к работе по своей специальности. Но, по мнению адвоката, и этот документ не был достаточным основанием для увольнения.
  Несмотря на очевидность всех этих фактов, доводы истца суд счел неубедительными, заявив, что оценивает их критически. А доводам ответчика наоборот поверил и полностью оправдал, признав увольнение законным.
  «Суд оценивает представленные доказательства с точки зрения закона и по внутреннему убеждению», – по мнению адвоката, под эту расплывчатую формулировку  можно подвести все что угодно. Странно только, что верят в наших судах зачастую влиятельным и сильным, а не слабым и беззащитным…
  Это тем более удивительно, что прокурор доводы истца поддержал полностью и попросил удовлетворить его требования. Он согласился, что Рябокона уволили незаконно. Поддержал уволенного и специалист по делу, врач, главный эксперт Управления федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по железнодорожному транспорту господин Авдеев, который хорошо знаком с нормами трудового законодательства. Но и его доводы показались суду неубедительными.
 
КАДРЫ НИЧЕГО
НЕ РЕШАЮТ?
 
  «Судебное решение не соответствует вообще никаким нормам. Да и суд в нашей стране всегда встает на сторону работника. Я разговариваю с коллегами, все удивлены, до той поры пока я не скажу три волшебные буквы – РЖД. Тогда все сразу встает на свои места…», – говорит Татьяна Ножкина.
  Мы не знаем причин, по которым суд принял то решение, но РЖД сегодня –  это действительно своего рода государство в государстве, влиятельный монополист, которому многое позволено. К тому же есть некая тенденция. Это не единственный иск от уволенного сотрудника, который железнодорожники выигрывают. По случайному совпадению в тот же день, что и дело Рябокона, в Волжском суде рассматривался иск другого уволенного сотрудника ПЖД и тоже безрезультатно. Суд отказал и ему. Любопытно, что рассматривал его все тот же судья Набенюк.
  Остается неясным вопрос. Незаконное увольнение героя этой истории – умысел или безалаберность? От сотрудника хотели избавиться и нашли для этого удобный способ или просто так сработала канцелярская машина? Сказать однозначно сложно. Но скорее всего никакого умысла не было.  Отдел кадров, не разобравшись, уволил Михаила Рябокона, а дальше ПЖД уже просто стояло насмерть, отстаивая свое реноме. Хотя отстаивать стоило не его, а интересы сотрудника, ведь РЖД всегда позиционировали себя как социально ответственное предприятие, а ответственность не предполагает, что человека можно выбросить на улицу, словно отработанный материал.
  Сторона истца подала апелляцию в областной суд, но и он в пересмотре дела отказал. Впрочем, останавливаться на этом Михаил Рябокон не собирается. Он уверен в своей правоте и говорит, что готов дойти до Верховного суда.