Обменные гастроли в сложное для театра финансовое время – большая редкость. Тем приятнее исключения из правил, которые иногда случаются. Саратовский театр драмы возвращается с гастролей, которые прошли в Ярославле с 18 по 22 мая. В это время Ярославский драматический театр имени Волкова гостил у нас, представив на суд саратовских театралов четыре спектакля: «Тартюф», «Екатерина Ивановна», «Две смешные истории о любви» и «Двое бедных румын, говорящих по-польски». Можно только гадать, что стало причиной того, что саратовцы, выражаясь не слишком театрально, повалили валом на приезжий  театр. Возможно, рекламным моментом стало то, что Ярославский драматический – старейший театр в России со своими традициями и статусом. Или то, что предпоследним худруком в нем был наш земляк Сергей Пускепалис, известный по фильмам «Простые вещи» и «Как я провел этим летом». Может быть, привлекло само слово «гастроли», напомнившее многочисленные антрепризы со звездами. Так или иначе, но практически на всех спектаклях ярославцев театр был полон от партера до балкона.
 
ТОРЖЕСТВО ШКОЛЫ
И МИНКУЛЬТА
 
  С таким же успехом прошли и гастроли нашего театра в Ярославле. Артисты привезли ярославцам пять спектаклей: «Условные единицы», «Частная жизнь», «Урод», «Женитьба» и «Бешеные деньги». Гастрольный выбор прозрачен – почти все спектакли кассовые.
  Ответ ярославского театра тоже обещал нечто грандиозное – гастроли прошли при полном сценическом «обмундировании». Артисты привезли весь свой театральный реквизит – четыре фуры с декорациями. Труппа театра – 60 человек, большая ее часть приняла участие в гастролях. Мероприятие по обмену театрами спонсировал федеральный минкульт. Говорят, что обменных гастролей, деньги на которые выделяло бы государство, не было со времен СССР. 
  Оказалось, что наши театры связывают тонкие нити: заслуженная артистка театра и жена нынешнего худрука театра Евгения Марчелли Анастасия Светлова училась на курсе мастера Валентины Ермаковой. «Это торжество саратовской театральной школы. Мы – везде!» – шутят об этом факте в нашем театре. Не исключено, что Евгений Марчелли познакомится с саратовским театром ближе.  Как сказал на открывавшей гастроли пресс-конференции директор Саратовской драмы Владимир Петренко (кстати, родом он из Ярославля): «Если звезды сложатся, Евгений к нам еще приедет ставить спектакль». 
 
СОЛНЦЕ ПРАВДЫ
ВОССИЯЛО
 
  Спектакль, открывший гастроли, вероятно, предназначался «архаичному» зрителю. «Тартюфа» Жана Батиста Мольера трудно не любить. Шедевр стерпит даже весьма среднего режиссера. Господин Кузин поставил в Саратове «Бешеные деньги» Островского, и вот у саратовцев появилась возможность увидеть еще один его спектакль.
  «Тартюф» поставлен канонически до крайности, но вместе с тем смотрится свежо и ярко. Более того, его сугубая традиционность может остаться тайной для неискушенного зрителя. История  о старом глупце, попавшемся на крючок мошенника в обличье святоши, логично приводит к кошмарному финалу – хозяин дома должен отдать обманщику все свое имущество. И когда домочадцы уже готовы стенать вместе с облапошенным родителем, указом короля лжеправедника изобличают и наказывают. Справедливость торжествует. Так обычно ставят этот спектакль. В пересказе Кузина в финальной сцене были сделаны более яркие политические акценты. Конечно же, речь шла о политике Людовика XIV. Король-солнце появлялся в дальнем конце сцены не как личность, но как символ светила, несущего правду и мир народам. Под его лучами зло – мошенник Тартюф – корчилось в муках, а добро – семья честного дворянина –  падала на колени в молитве. Введенный в  монархический экстаз зритель немного недоумевал: что это было – сарказм режиссера или точное следование тексту пьесы? С этими раздумьями Кузин оставил саратовского зрителя, утешив блистательной игрой актеров. И хотя их ужимки местами были тяжеловесны, а гротескные преувеличения грубоваты, недовольных в зале не было, актеров провожали долгой овацией.         
 
АНТОН ПАВЛОВИЧ ОСТРОВСКИЙ
 
  Зато режиссера Валерия Кириллова гротеск несколько подвел. В спектакле   «Две смешные истории о любви» по рассказам Чехова Чеховым, говоря откровенно, и не пахло. Если не считать за приметы классика аутентичные костюмы и декорации в стиле 19 века. А пахло скорее даже Островским – подобные гротескные типажи встречаются у него гораздо чаще, чем у Антона Павловича. Сам спектакль поставлен в жанре площадного театра – жирные штрихи актерской игры, народный юмор и никаких полутонов. Но народу нравилось. Люди покатывались со смеху и хлопали в ладоши, некоторые в финале почему-то даже встали. Давно их, видно, так никто не развлекал. Особенно всем понравился театральный интерактив, когда артисты обращались к залу прямо со сцены в лучших традициях уличного Петрушки.
 
КРАСНЫЙ КОШМАР
 
  Завершились гастроли эпатажем. Драма в двух частях с разрывом  – именно так определен жанр спектакля «Екатерина Ивановна» по пьесе Леонида Андреева – имела в афише специальное примечание – «спектакль для взрослых». Интрига удалась – постановка,  отмеченная в четырех номинациях «Золотой маски», была принята саратовским зрителем не только из-за пикантных моментов. Саратовцев взяли не голой натурой, которая в спектакле тоже была (наверное, сказался итальянский темперамент постановщика Евгения Марчелли), а глубоким психологизмом игры и потрясающими декорациями.
  Из-за ревности мужа распадается семья, а его жена – нежная, красивая, всеми любимая женщина, становится настоящей фурией, перерождаясь в Саломею, погрязшую в похоти и изменах. Под стать этим страстям и визуальный ряд. Контраст белого и черного сменяется агрессивным красным цветом. Красным становится все: пол, стены, мебель и даже одежда актеров. И лишь футуристический зеленый рояль разбавляет этот кровавый кошмар. Свою целевую аудиторию – взрослых – Марчелли не разочаровал: в какой-то момент на сцене появляется совершенно обнаженная Саломея. Но шокирует даже не это.  Все происходящее напоминало массовый психоз, словно все действующие лица сошли с ума. Постановка вызвала разные эмоции: люди плакали, смеялись, задумчиво смотрели на сцену. Но равнодушных не было, как и свободных мест в большом зрительном зале.