Вопрос миссионерства в молодежной среде, по мнению диакона из Москвы Михаила Першина, это вопрос будущего для России. Суметь заинтересовать человека верой и привлечь его к духовной жизни – задача не из простых, к тому же доступная далеко не каждому. Для этого, по словам священника, требуется   особое призвание. Состоит оно в том, чтобы, познав веру, не испугать людей  разговорами о ней. О тонкостях в вопросах миссионерства отец Михаил знает не понаслышке. Он не первый год возглавляет комиссию по духовно-нравственному просвещению и миссионерской работе Всероссийского Православного молодежного движения. Во время недавних V Пименовских чтений отец Михаил (Першин) дал «Взгляду» интервью, в котором попытался объяснить, как РПЦ намерена привести молодежь в храмы.

– Отец Михаил, как сегодня обстоит дело с миссионерством в нашей стране?

– Миссионерство как служение сейчас находится в очень сложной, я бы даже сказал, критической ситуации. Церковь утратила весь опыт в этой сфере за годы гонений, да, впрочем, и до революции миссионерство не было развито на должном уровне. Сегодня оно переживает едва ли не свое первое рождение в нашей стране. Поиск адресатов – вот главный вопрос, возникающий у тех, кто готов и хочет работать на ниве миссионерства. Другими словами, к кому нам идти со своими проповедями – к бабушкам? Но где тогда будущее России? Я считаю, что нам надо обращать свое внимание не на беспризорников, наркоманов и алкоголиков. Те, кто занимаются с этими категориями граждан… Низкий поклон им в ноги! Но на данном этапе для нас приоритетна та молодежь, которая еще не сидит в тюрьмах. Именно эти молодые люди будут вскоре создавать семьи, рожать детей, и именно их руки окажутся на рычагах власти через двадцать лет. Поэтому очень важно, что сегодня церковь, осознав всю остроту проблемы, на уровне регионов старается поощрить, мотивировать, подтолкнуть, и, может, даже принудить нас, священников, заняться молодежью. И это вселяет надежду. Пришло время от единичных успехов перейти наконец ко всеохватывающему  алгоритму миссионерства – учебникам, программам, встречам.

– Каковы же, по-вашему, основные методы привлечения молодых людей в церковь?

– Самое главное, мы должны научиться разговаривать с теми, кого хотим привлечь, именно на их языке. Если мы идем к подросткам, то им надо предложить возможность для реализации в группе, поскольку именно в этом возрасте сильны стремления быть в коллективе. В первую очередь, это следопытская методика, она же скаутская, имеющая колоссальный успех на  Западе. Ребята отправляются в походы, живут в палатках, и прямо на природе им преподаются основы православной веры. Эта методика с успехом действует в России уже более пятнадцати лет. Таким образом мы не просто даем детям возможность быть потребителями православной культуры, а надеемся на то, что когда они подрастут, то пойдут отдавать то, что получили, например, в детские дома. Если брать ребят постарше, то для студентов очень важна возможность получения дистанционного высшего духовного образования. И тогда, возможно, они станут уж если не миссионерами, то хорошими преподавателями, что тоже немало. Еще хотелось бы, чтобы при наших храмах были детские площадки. В любом случае задача любого миссионера, образно выражаясь,– найти тот крючок, на который можно поймать рыбку.

– Некоторые из священнослужителей придерживаются той точки зрения, что не стоит предпринимать никаких активных действий, а заинтересованная молодежь сама придет в храм, если будет стремление. Как вы можете это прокомментировать?

– Я себя не отделяю от молодежи. Я сам еще далеко не пенсионер. Человек, который хочет что-то донести, всегда сумеет найти нужный язык, время и нужный тон общения. Но в то же время не утратить себя. Я подозреваю, что это позиция не благочестия, а пустоты и беспомощности. Скорее всего, это говорят те люди, которым не интересно дело миссионерства в принципе, те, кто ничем не может удивить собеседника. Выжидание в данном вопросе, на мой взгляд, это заведомо проигрышный вариант. Ведь Господь  заповедовал: «Идите и научите другие народы». По идее миссионерство должно стать образом бытия борьбы. И если мы его сейчас не наблюдаем, то это очень печальный диагноз для современной церковной ситуации.

– Другая крайняя позиция гласит – чтобы привлечь молодежь, представителям духовенства надо постараться интегрироваться в молодежную среду. Например, начать ходить на дискотеки.

– Если священнику есть что сказать и если ему не безразличны дети, оказавшиеся на дискотеке, то, конечно, он должен идти. Потому что иначе они, может быть, никогда не встретятся  ни с ним,  ни с православием, ни с церковью. А почему бы и нет, чего нам бояться? Можно и на дискотеки ходить, но не плясать там, а пару добрых слов сказать. Допустим, отмечают ребята в клубе день святого Валентина. Можно пригласить их на следующий день в храм и пообещать после молебна рассказать об истории праздника всех влюбленных. Может быть, у некоторых так начнется приходская практика. Другое дело, что миссионер должен помнить, что он – всего лишь некий шлюз, и что его задача – показать человеку направление движения к настоящей и подлинной духовной жизни. Если он это забывает, растворяется в  среде и становится простым тусовщиком, тогда нет смысла в походах на дискотеки. Но свидетельствовать священник может где угодно, в том числе и в клубах.

– У вас много единомышленников среди священников?

– Вообще вопросы подобного рода крайне остры и неоднозначны. Для того чтобы попытаться найти на них ответы, миссионеры съезжаются со всей России на конференции подобные Пименовским чтениям, чтобы потом, вернувшись в свои епархии, они могли бы сказать, что не одиноки в своих начинаниях.  Поэтому давайте начнем с детских площадочек, потом, даст Бог, до следопытства дорастем, а там, глядишь, и в вузы заглянем.

Беседовала Екатерина Ференец