Описать ее не хватит слов. Эмоциональная и своенравная, импульсивная и саркастичная. Каждая ее роль, как яркая вспышка, – надолго остается в памяти. Смех и слезы, радость и горечь, смирение и гордыня намешаны в ней в один диковинный коктейль. Английская оперная дива из «Квартета», взбалмошная и до боли смешная, трогательная в своем тихом помешательстве мать семейства из «Дома Бернарды Альбы», несгибаемая однолюбка Валентина из «Валентинова дня» – все это она, Валентина Федотова. Без нее сложно представить саратовскую сцену. Она – украшение и соль любой даже самой неоднозначной постановки. Именно ей Александр Дзекун доверил сыграть булгаковскую Маргариту в своем легендарном спектакле, прогремевшем в итоге на всю страну. 

В жизни Федотова оказалась на редкость легкой в общении. Очень ироничной. Предельно честной, фееричной. О себе говорит, не стесняясь: «Я скорее злая, чем добрая. Да и вообще я плохая баба…»

Назовите мне хоть одну актрису, способную на такую самооценку…

Нравится – не нравится, играй, моя красавица… 

– Валентина Александровна, говорят, все актрисы ужасно капризны, хлебом не корми – дай зрителю понравиться…

– Ерунда. Нравиться зрителю – это вообще не мой стиль. Я хочу нравиться в жизни, причем очень определенному кругу людей. И не как актриса, а как женщина. Этим я могу жить, за этим следить, все остальное не так уж важно.

– А как же зрительская реакция на роль? Вам же важно знать, что публике ваша игра понравилась…

– Мне важно, чтобы зрители меня понимали. А «нравится – не нравится» – нет у  нас такого термина, мы им не пользуемся. Оставила ли я какой-то след в зрительском восприятии, сумела ли выразить что-то особенное, подсказать, донести – вот что меня волнует. Хотя, если говорить серьезно, самое главное в спектакле – это режиссер, а не актер. Именно от него зависит, что получится в итоге. Или не получится. Я как актриса по большому счету  никакой ответственности за это не несу. Поэтому я всегда больше переживаю за режиссера, нежели за себя.

– У вас есть свое представление о том, каким должен быть идеальный режиссер?

– Нет, конечно. Они все разные, все, безусловно, очень интересные. Мы их порой ненавидим, так же как и они нас, но жить друг без друга не можем.

– С кем из режиссеров вы совпали наиболее близко?

– Ни с кем.

– Вы настолько автономны в своем понимании роли?

– А как же. Я отстаиваю свою точку зрения, он свою. Иногда приходится подчиняться, иногда режиссер оказывается слабый и ложится под артиста, иногда наоборот. А так чтоб все совпало,  такого не бывает. А если и бывает, то это неинтересно. Интересен сам процесс какого-то… даже не соревнования, а сотворчества, вот! Момент сотворчества очень важен. 

– А с кем было интереснее всего работать?

– Не могу сказать. Просто выносишь какой-то опыт из общения с каждым режиссером, с каким-то тебе хочется встретиться еще раз, с другим нет. Вот и все. Но, как правило, мы настолько устаем друг от друга, что только и думаешь: «Чтоб тебя больше не видеть!»

Дама с характером

– Вы считаете себя характерной актрисой?

– Конечно, безусловно. Для меня это достаточно комфортное состояние – подурачиться, побаловаться, пошутить, похохмить, удариться в комедию. Я вообще очень люблю хорошие комедии и могу их смотреть бесконечно. Мне нравятся хорошие комедийные артисты, и я с удовольствием за ними  наблюдаю. 

– Кто ваш любимый комедийный артист?

– Вова Назаров (актер театра драмы. – Авт.). Это моя любовь. Я не могу, умираю – так его люблю. Его когда ругают, я говорю: не слушай их, Вов, это они от зависти. Лучше тебя вообще нет никого. Я его очень люблю, у него хорошая комедийная природа.

– В жизни вы своенравная?

– Ну… да, я нехорошая. Я скорее злая, чем добрая. Серьезно. Я себя ловлю на мысли, что иногда я такая злая, просто кошмар…

– И как это проявляется?

– А Бог его знает. По-всякому.

– А по-моему, вы просто играете, вам нравится это амплуа – эдакой стервозной злюки…

– Не надо, я знаю, что говорю. Просто иногда я не позволяю себе, а иногда позволяю. Меня надо довести просто. Это характер. Если судить по репликам, которые кидают в мой адрес режиссеры, основное в моей натуре – это страсть. Все мои поступки вызваны какой-то страстью внутренней, каким-то огнем.  Внешне я могу очень долго жить бесстрастно. Но это не значит, что внутри у меня ничего не происходит.

– Тяжело вам с собой такой?

– Очень. Сложно, потому что не всегда это в дело идет, не всегда на пользу. Надо уметь управлять этими бушующими огненными лавинами. Это как атомная станция, со стороны смотришь – вроде ничего особенного. А не дай Бог рванет… Я, конечно, не сравниваю себя с атомной станцией. Но с доменной печью – точно.

– Что может вас умиротворить?

– Работа только – туда все несешь. Наверное, творческие натуры должны обладать этим огнем. Но вообще я плохая баба. Точно плохая…

Игра в «Квартет»

– Вы так смешно сыграли в «Квартете» и одновременно так трогательно. Как вам удалось пройти по этой грани?

– А Бог ее знает. На самом деле ее надо было просто придумать – мою героиню. Знаете, как все было? Берешь совершенно жуткий текст переводной, где не сходятся концы с концами, где нет драматургии, а есть только подстрочный перевод. А надо же создать живого человека на сцене, чтоб было понятно, откуда она пришла и куда ушла. Чтобы за эти два часа у зрителей не осталось вопросов, а почему она так пьет, ест, почему так одета, так разговаривает, реагирует. Это надо было найти, не просто же надо было сыграть сумасшедшую или больную, мы же не в больницу играем, правильно?

– Но это ваша была находка или режиссера?

– Режиссер тут ни при чем. Как-то так сложилось, что надо было срочно ставить, приехал мальчик, который увидел четырех народных артистов и сказал: делайте, что хотите, я вам мешать не буду. Ну мы и делали что хотели. Наши герои – они же должны были отличаться друг от друга. Когда я играю иностранку, я глубоко плюю на ее иностранное происхождение, мне нужно было найти ее характер. И вот я думала: ну и какая она? Пошлая – не пошлая, крашеная – не крашеная, дурочка – не дурочка, добрая – злая? Какая? А потом я поняла: да она ребенок, маленькая девочка, которую бросили родители. Ее реакция на все – детская. И когда я это поняла, все сразу встало на свои места.

Любовь зла

– В «Валентиновом дне» вы играете женщину, которая всю жизнь любит одного и того же мужчину. Как считаете, в жизни это реально?

– Мне кажется, что каждая женщина имеет право в конце своей жизни разобраться, кого же она любила. У женщины может быть много мужчин, но это абсолютно не важно. Потому что любовь – она все равно выскакивает. Вот и все.

– Но хорошо же жить с тем, кого любишь, согласитесь…

– Не всегда. Любить хорошего человека – это само по себе большое счастье. Вот если ты любишь подонка, то тут поводов для расстройства гораздо больше. Любящее сердце – оно же всегда лелеет надежду, мол, я же его люблю, значит, я его переделаю своей любовью…

– Иллюзия?

– Абсолютно. Нет, такое, конечно, тоже бывает, но дело-то не в этом. Дело в другом. В том, что это настолько здорово, настолько редко, когда на протяжении всей жизни два человека любят друг друга. Не зависимо от того, видятся они или нет.

– Это как-то совпадает с вашим личным опытом?

– Да никак не совпадает. Абсолютно.

– Но вы счастливы в любви?

– А кто это счастлив в любви? Что это за вопрос такой, Лена?! Любовь и счастье – вещи несовместные. Любовь – это ого-го. Любовь – это вообще атас. Это ужас, кошмар, катастрофа. Во-первых, все против…

– Кто это все?

– Все! Где вы видели, чтобы люди любили друг друга, а все вокруг любили их? Да никогда в жизни этого не будет. Любовь надо прятать, хранить. Как ребенка маленького не показывают, чтоб не сглазили, так и любовь. И в жизни, ради Бога, если полюбишь кого-то, ты прикуси язык и никому не говори, что ты любишь. Как только ты сказала, потом не сетуй, почему тут не получается, почему там. Тут же позавидуют, отобьют. Тут же гадость какую-нибудь подкинут. Тут же появится какая-то дама и скажет: а чего это ей? И мне надо! Я лучше. И непременно это окажется лучшая подруга твоя…

– А что же тогда дает счастье, если не любовь?

– А ничего не дает. Никто тебе ничего не даст. Если хочешь быть счастливой, то ищи, в чем твое счастье. В том, чтобы сделать ремонт и сказать: какое счастье, я сделала в квартире ремонт! Можно залезть на дерево, посмотреть сверху и сказать: Боже, какой вид, как я счастлива! Мне, чтобы быть счастливой, нужно просто выспаться. Я, когда высыпаюсь и у меня ничего не болит, совершенно счастлива. А вообще, я одиночка по жизни и бываю счастлива только сама с собой. Мне хватает публичности на сцене.

О Сереже Бодрове

– Я знаю, что вы снимались с Сережей Бодровым (в фильме «Кавказский пленник». – Авт.). Расскажите о нем.

– (улыбается) Смешной был мальчик. Это потом он стал национальной болью, а тогда…

…Он попал в эту картину случайно, как-то помимо своей воли. Вообще все, что в его жизни происходило, все происходило помимо его воли. Мы с ним не вели долгих бесед, у нас и сцена-то была только одна, которая и в фильм-то не вошла: когда его везут в армию, а мать – учительница, и он мимо школы проезжает и останавливается, чтобы с ней попрощаться. Он был очень растерян, он ведь не актер, у него и образования-то актерского нет. Тогда он только встретился с папой, который, по-моему, очень рано его оставил и уехал в Америку. Они были все время вместе, он ходил с папой – взрослый мальчик, уже окончил университет. Ему было интересно смотреть на артистов, он со всеми фотографировался, и со мной тоже. Я ему говорила: «Зачем ты со мной фотографируешься? Я же не звезда!» «Пожалуйста, Валентина Александровна, не отказывайтесь, я хочу сфотографироваться с вами на память…»

Моего сына должен был играть другой артист. Но потом Бодров-старший неожиданно решил поменять его на Сережу. Не сам, а с подачи оператора или еще кого-то из группы, не помню. Он поначалу не хотел, но ему сказали, что у Сережи хорошая фактура, и он решил рискнуть.

И вот я приезжаю на съемки – идет мне навстречу бритый наголо Сережа.  Представьте, мальчишку взрослого, красивого, кудрявого обрили наголо и с голой попой заставили гулять по призывному пункту. И он растерян был ужасно, вообще не понимал, что происходит. Отец был очень недоволен им, гонял его отовсюду как сидорову козу.

И что же? Такой талантливый оказался ребенок! Так убедителен в каждой своей роли. Для всех это было так неожиданно. И когда он потом играл в других фильмах, я им всегда любовалась. И говорила: Боже мой, ну надо же, как приятно!

Ну, а когда это все случилось, у меня был такой шок… Долгое время казалось, что это вообще не про него, что этого не может быть, что это бред. Я до сих пор не понимаю, как такое могло произойти. И зачем…

Мне кажется, что у него и смерть какая-то уникальная. Я даже не знаю примеров таких, чтобы так все случилось…

«Валентину Александровну хочу!»

– У вас есть мечта или вы живете сегодняшним днем?

– (пауза) Да я и сегодня-то не живу…

– Как так?

– Да так. Жизнь – она сама по себе, я сама по себе. Не знаю, я не прыгаю в бурные потоки жизни, я туда не стремлюсь. Не хочу, чтобы меня по этим потокам кидало и качало. Жизнь – вон она, за окном…

– И не строите никаких планов?

– Что ты, Лена, какие планы в 60 лет?! Мне даже подумать ни о чем нельзя, обязательно что-нибудь случается…

– А роли?

– Как я могу планировать роли, вы поймите, я всего на всего провинциальная актриса!

– Так вы же народная актриса. Разве вы не можете прийти к Кравцу, стукнуть кулаком по столу и сказать: хочу сыграть такую-то роль, ну-ка быстренько найдите мне режиссера!

– Упаси Боже. Можно прийти и крикнуть, и стукнуть, и пьесу принести, но это ни к чему не приведет. Можно даже режиссера найти, купить его, я не знаю…

– Купить?! Что и такое бывает?

– Ну откуда я знаю, может, я ему не нужна и его придется купить, привезти откуда-то, напоить, чтоб он… Все равно. Он даже может поставить что-то для тебя, а из этого может ничего не получиться. И тебе скажут ну, и чего ты хотела? Это все происходит где-то там, а потом спускается сюда, и нам говорят: вот есть пьеса, режиссер, актеры. И то это еще ничего не значит, может, и не получится ничего.

Но я надеюсь, что все-таки найдется какой-нибудь ненормальный режиссер, который скажет: «Хочу Федотову!» И все. И я побегу…

Елена Балаян

23 ноября в театре драмы бенефис народной артистки РФ Валентины Федотовой – спектакль «Валентинов день».